чистотой, как будто Данлоп отполировал стеклянную линзу, деревяшки и латунные детали, а кожаный мех натер воском, перед тем как явиться с этой машинкой в морг. Из сумки он достал еще какие-то причиндалы. Она была сшита из восточного ковра, пурпурные и аквамариновые тона которого затерлись и потемнели от времени, но Хайд различил на нем повторяющийся орнамент из стилизованных изображений глаза.
– Поможем джентльмену усесться ровненько? – приступил к делу Данлоп.
Хайд кивнул двум служителям морга, те подняли труп за плечи, придав ему сидячее положение на каталке, и держали его так, пока Данлоп доставал из ковровой сумки металлические прутья, блестящие, будто совсем новенькие. С ловкостью человека, который не в первый раз совершает подобные манипуляции, он соорудил из прутьев нечто вроде пирамидального каркаса, увенчанного прочной рейкой с U-образным зажимом, и установил его за спиной покойника, закрепив шею в скобе.
– Отлично, – пробормотал Данлоп, – теперь нашему клиенту удобно.
Еще одну похожую конструкцию он водрузил сбоку и установил на ее верхушке большое зеркало, тоже извлеченное из ковровой сумки, так, чтобы в нем отражалась голова покойника.
– Это чтобы он попал в кадр сразу в профиль и анфас, – пояснил фотограф.
Затем он перенес камеру поближе к каталке, измерил лентой расстояние от объектива до безжизненного лица, настроил линзу и длину растяжки фокусировочного меха, положил палец на затвор и достал карманные часы. Затвор щелкнул – Хайд заметил, что фотограф принялся покачивать головой, будто отсчитывал секунды. Он повторил съемку, лишь слегка меняя начальные установки, еще три раза, использовав разные пластины.
– Это для надежности – по крайней мере одна идеальная фотография будет обеспечена, – сказал он. – Да, я педант, и тем горжусь.
Покончив с фотографированием, Данлоп сложил камеру со штативом, затем попросил служителей морга подержать мертвеца, пока он будет разбирать каркас. Когда он вытянул руку, чтобы освободить шею покойника из скобы, и запястье выпросталось из рукава пиджака, Хайд заметил на нем татуировку. Она была на виду всего мгновение, но капитану показалось, что рисунок состоит из трех соединенных спиралей.
Данлоп перехватил его взгляд, тоже покосился на свое запястье и улыбнулся неприятной щербатой улыбкой:
– Вижу, вы залюбовались моей наколкой, капитан Хайд. – Он вытянул руку и загнул манжет, чтобы Хайд ее получше рассмотрел.
Как полицейский и думал, там были три соединенные между собой спирали, и каждая спираль являла собой стилизованное изображение глаза.
– Это, можно сказать, моя торговая марка, – пояснил Данлоп. – Профессиональный и персональный символ. Я представляю себя оком, поскольку наделен особым видением – вижу события и предметы в мельчайших подробностях, не так, как другие. Мне даже кажется, что я вижу иной мир, который остальные не замечают.
– Что вы имеете в виду под «иным