напоминала лишь отдаленно. – Значит, решила попробовать меня подчинить, как и этот сопляк, что остаток своей никчемной жизни проведет сомнамбулой», – дух говорил мыслеречью, а мне казалось, в моем мозгу с противным, выворачивающим все внутри скрежетом прокручиваются заржавелые шестеренки.
«Плохой пример может, конечно, стать хорошей идеей, – отозвалась я. – Но это не мой случай».
«А разве ты не…» – начал было неприкаянный.
«Вообще-то, мне от тебя нужно не служение, а правда», – перебила я духа.
«Правда?! – возмутился дух. – Лучше бы ты хотела простого подчинения!»
«Почему?» – я удивилась.
«Потому что правда редко кому нравится. И ее лучше сообщать со стены крепости, держа в руке смертельное заклятье. Особенно когда у тебя нет точных ответов».
– Ты даже не знаешь еще, о чем я спрошу, – настолько возмутилась, что перешла с речи мысленной на обычную. Ну как перешла… Попыталась. Из горла вылетел сип, больше похожий на надсадное карканье, чем на нормальные слова. Все-таки голос я себе сорвала. Но дух разобрал. Хотя подозреваю, что не звуки, а мысли.
«О том, кто приказал тебя уничтожить?» – раздалось в моей голове. И хотя у мыслей не было интонаций, мне показалось, что в вопросе проскользнули… усталость и раздражение.
«Да. Откуда ты…»
«На твоем месте я спросил бы то же самое, – ответил дух, и я ощутила, как кольца вокруг ног начинают раскручиваться, а холод отступает. – Но я не могу дать ответ. Знаю только, что это женщина. Или девушка. Она пообещала ему, – кивок в сторону бесчувственного – навсегда бесчувственного – тела адепта, – как только он устранит тебя, выполнить его желание».
Мне показалось или при этих словах то место, где у неприкаянного должен быть рот, изобразило похабную ухмылку, словно намекая, какого рода желание загадал самонадеянный некромант?
«Хотя, сдается, ничего бы он от нее не получил, кроме смерти, – спустя несколько секунд задумчиво добавил дух».
В первый момент мне захотелось возразить на такое заявление. Но потом я прикинула, что убить исполнителя, чтобы молчал, или заплатить ему за работу – выбор, который всегда стоит перед заказчиком. Первое надежнее. Не придется выполнять обязательства, и тебя точно не будут шантажировать.
«Верно мыслишь, – раздался в мозгу одобрительный голос неприкаянного. – Вымогательство – то, чем порой любят грешить дилетанты. А наш с тобой общий знакомый, увы, на профессионального ликвидатора не тянет… Этот недомаг сам подписал себе смертный приговор, когда согласился тебя устранить. В любом случае он был бы покойником. Не сегодня, так спустя пару дней…»
«Но он еще не умер», – возразила я, глядя на бледное лицо.
«Но уже и не жив», – парировал дух.
«Значит, ты не знаешь, кто так жаждет моей смерти? – спросила неприкаянного».
«Имени – нет», – скупо отозвался дух, словно слова были для него величайшей ценностью, а я – коллектором, решившим ее отнять за долги.
«Но ты упомянул ревнивых