Вон в той рощице шалашик, там Блесна и обитает.
– Кто такая?
– Не такая, а такой. Местная достопримечательность. Бомжик.
– Миклухо-Маклай? А почему Блесна?
– По зубам. Увидишь – не забудешь. Голливуд отдыхает. Днем свет божий затмевает, ночью землю освещает…
– Да ну? А на черта он тебе?
– Мы ищем, а он, может, уже знает, где наш прыгун валяется. Пошли, а?
– Пошли.
Шалаш был замаскирован на славу. Если бы участковый не знал точно, где искать, Борис прошел бы в двух шагах и не заметил. Аккуратное сооружение, органично вписанное в пейзаж, казалось его неотъемлемой деталью. Приподняв грязный брезент, закрывающий вход, капитан позвал:
– Блесна! Коля, ты дома? – не дождавшись ответа, Стеклов заглянул внутрь.
Глянул и Боря. В шалаше никого не было. Ложем хозяину служило старое заднее автомобильное сиденье, имелся складной табурет. Позади берлоги – небольшое кострище с остывшей золой.
– Промашка вышла. А жаль.
– Розыск объяви… Толку нам с него…
– Ты думаешь? Может, и никакого. Давай, кати. Свистну.
Глава восьмая
август 2016, остров Котлин
Журналистская интуиция не подвела – второй день поисков не дал ничего, и только на третий, под вечер, один из волонтеров, уже возвращаясь к пункту раздачи чая с бутербродами, заглянул под выворотень у болота. Обрадованный старшеклассник позвал товарищей, и вскоре у находки толпилась вся группа. Последовали одиночные и групповые фото и видео для выкладки в сеть, селфи и тому подобное.
Примчавшийся капитан попытался навести порядок, но сразу стало ясно: если и были какие-либо следы, то после подростковой тусовки их точно не осталось. Бренные останки теперь уже профессионально сфотографировали во всех мыслимых ракурсах, извлекли на свет Божий, еще поснимали. Кроме извещенного первым Бориса явилась бригада телевизионщиков и представители конкурирующих бумажных изданий.
Образовавшаяся на берегу пруда небольшая толпа усиленно жестикулировала и хлопала в ладоши, но не от восторга, а пытаясь разогнать слетевшийся гнус. Окрестные лягушки диву давались: кому придет в голову отмахиваться от еды? Сама в рот лезет, знай высовывай язык, лови и наслаждайся. Странное создание – человек. Пришли, машут, высматривают…
Разглядывать по большому счету было нечего. Труп – он труп и есть, к тому же не слишком свежий. Очевидную странность в амуниции жертвы мигом разъяснил знаток с видеокамерой на плече.
– Все понятно! Суицид!
– С чего ты взял? – поинтересовался Борис.
– Я ж в десантуре служил, – снисходительно бросил бывалый, – Он стропы отрезал, и хана.
– Как отрезал? Сам себе? Чем?
– Ну, брат, ты даешь! За что тебе Гришка деньги платит?
Борис едва сдержался. Всего за сутки ему который раз давали понять: он не кто иной, как зажравшийся дармоед. «А судьи кто?» – хотелось воззвать в ответ, но на обиженных, как известно, воду возят. Прикинуться олухом для дела полезнее.
– Просвети балбеса…
– Каждый