в офис. Уже одиннадцатый час, и я припозднилась. Рисую на лице спокойствие и выдержку. В душе теплится мизерная, безумная надежда, что я приеду в офис, в кабинет войдет Эрик, крепко прижмет к себе и утешит добрым словом. Скажет что-то типа "Ну что ты, Сашенька, с кем не бывает! Прорвемся", а я позволю себе непрофессионально порыдать на его плече.
Однажды такое уже бывало, когда я спустила неприличную сумму денег на мегаакцию по стимулированию сбыта. Я уверовала, что активность станет венцом продвижения Life-трекера и войдет в анналы истории. Мне хватило наглости затребовать у Эрика дополнительный бюджет, объясняя, как важно не упустить момент. А потом случился грандиозный провал – первый в моей карьере. Акция не дала ничего, кроме восьмизначных убытков. Увидев катастрофические цифры, на меня напала истерика прямо на рабочем месте. В тот момент Эрик спас меня и мою уверенность. Подошел, обнял своими сильными руками и долго успокаивал, как маленькую, объясняя, что это всего лишь деньги – сегодня проигрываем, завтра выигрываем, а побеждать всегда невозможно. Я разрыдалась еще сильнее. Тогда утешитель напомнил, каких крутых результатов я к тому времени достигла. Сказал, что безоговорочно верит в меня. Пообещал, что отрицательный опыт сделает меня сильнее. После чего я доплакивала на его плече по другой причине – что у меня нет и, наверное, никогда не будет такого необыкновенного мужчины. Я содрогалась от боли из-за того, что на Эрика у меня нет никаких прав. Что он тут, рядом, и в то же время совершенно мне недоступен.
Вот и сейчас я наивно верю в хорошее.
Пробегаю мимо коллег. Знаю, что они уже знают. Всё знают. Игнорирую их сочувственно-любопытные взгляды. Каждому приветственно киваю и, не останавливаясь, добираюсь до кабинета. Через минуту без стука раскрывается дверь и на порог врывается Маша. Деловитым шагом пробирается к моему рабочему месту и плюхается на стул напротив, а потом крепко-крепко меня обнимает.
– Только не вздумай плакать, – строго предупреждает Маша.
– Нет, конечно нет, – говорю жалобно.
– Мы всё исправим, не сомневайся. Про эту Ульяну завтра никто и не вспомнит.
– Если ты скажешь еще хоть слово, я точно расплачусь.
– Ты права, – Маша быстро отстраняется. Секунду молчит, а потом как будто что-то вспоминает. – Утром такое было! Жуткий скандал. Я думала, стёкла повышибает. Эрик с Марком так орали друг на друга! Вот тебе и долгожданная встреча друзей.
Удивляюсь. Такое поведение совсем не в характере Эрика. Не помню, чтобы за три года он хоть раз на кого-то кричал.
– А что случилось?
– Да кто ж их знает. Мне не доложили, а по губам я читать не умею. Кстати подобный навык мне бы весьма пригодился. Может есть курсы чтения по губам? – Маша смеётся своей неостроумной шутке. – Наверное, что-то не поделили.
Подруга накрывает мои ладони своими и бодрым голосом продолжает:
– Ты бери сейчас себя в руки. Потом сядем вместе, поколдуем над пресс-релизом и захлопнем варежку мерзкой Голициной. Ты вообще видела,