умирает, медленно и неотвратимо.
На этот раз молчание продлилось еще дольше. Маклин попытался поскорее допить свой бокал, чтобы был повод сходить за другим, но быстро не получилось – в пиве было слишком много газа.
– Ты уже решил, что делать с наследством? – Дурацкий вопрос. Нет, конечно. Старый Нидхэм еще не остыл. Бабушка Маклина умерла полгода назад, и он до сих пор не мог заставить себя разобрать ее бумаги.
– Да Бог с вами! Как-нибудь, в более подходящий день…
Маклин снова поднял бокал:
– Предлагаю за это выпить!
Ниди отпил глоток и устало откинулся на стену.
– Знаете, а ведь всё почти как раньше. Мы вместе, в Богом забытом пабе, жалуемся друг другу на жизнь. Сюда бы еще Боба Лэрда и Мака Дуфа, и вся команда в сборе.
– Если хочешь, я позвоню Ворчуну. – Маклин вытащил из кармана мобильник. – Вот с Дуфом все не так просто…
– Я слышал, он в доме престарелых где-то на юге. Альцгеймер.
Еще одна долгая пауза в разговоре. Ниди изучал свой бокал, нервно поглаживая его пальцами. И не поднял глаз, когда заговорил опять:
– Тони, я всегда хотел тебя спросить. Как ты это сделал? Как тебе удалось его найти?
Вот потому-то их команда и распалась. Маклину даже не нужно было уточнять, кого имел в виду Ниди. О Дональде Андерсоне, Рождественском маньяке, он не забывал почти никогда. Особенно если ночь выдавалась долгой, холодной и мрачной.
– Повезло, – усмехнулся Маклин; так мог бы усмехнуться человек, которому всадили нож под ребро. – Теперь это так называется. Сам не знаю, как меня занесло к нему в лавку. Вообще мало что помню из тех дней. Но он оставлял себе вещички на память, ты это и сам прекрасно знаешь. И у него оказалась тесьма от ее платья.
Ниди наконец поднял глаза, и Маклин, увидев в них неподдельное горе, понял, как много связывало сержанта с отцом. Сколько же лет прошло с тех пор, как он сам остался без родителей? Уже и не сосчитаешь, да и слишком мал он тогда был, чтобы осознать потерю.
– И все равно не понимаю, как ты удержался. После того, что он тебе сделал. Черт побери, на твоем месте я бы просто забил его на хрен! – Ниди принялся разминать свои покрытые пигментными пятнами клешни. – Придушил бы прямо там, да и все.
Маклин протянул руку к бокалу и разом отхлебнул почти все пиво, постаравшись не взболтать осадок на самом дне. Потом посмотрел на часы.
– Такая мысль меня тогда тоже посетила. И до сих пор иногда посещает. Знаешь, мне пора идти. Завтра в шесть надо делать доклад Дэгвуду, самое время отправиться домой и принять душ.
– Тоже верно. – Нидхэм поднял свой бокал и задумчиво покрутил, наблюдая за остатками пива. – А я, пожалуй, себе еще возьму. И пожевать чего-нибудь, чтобы не так противно было.
– Ты до дома-то доберешься?
– Не переживай, инспектор. Мы, Нидхэмы, живучие. Были, есть и будем.
Маклин шагнул наружу из затерянного в складках пространства-времени паба и снова оказался в своем измерении. Маслянистые лужи на тротуаре словно ежились от холода. Дождь