что и не страшно вовсе. Ну что такого ты мог сделать? Ничего. Вероятно, канцелярская формальность, скорее всего, перепись евреев… В худшем случае будут докапываться до брата Марии, думаешь ты, уже огибая угол больничного здания.
Спустя несколько часов тебя допрашивают в «Миссионерском отеле».
Вокруг снуют молодые люди в форме.
Рой солдат переговаривается, курит, распоряжается. Мужчина за столом перед тобой постукивает ручкой по раскрытым документам и смотрит на тебя холодным тяжёлым взглядом.
– Слышал, вы родом из России? Правда?
– Да.
– И знаете пять или шесть языков?
– Да… – отвечаешь ты растерянно, не понимая, куда он клонит.
– Как-то странно… У вас инженерное образование, учились вы в Европе, в разных странах, вон, Англия, Германия, Белоруссия. А теперь держите на пару с женой лавчонку дамской одежды.
– Всё так, я… – начинаешь ты, но он тут же перебивает.
– И вы еврей, – говорит он и откидывается на спинку стула. – С Давидом Вольфсоном в каких отношениях состоите?
– Он брат моей жены, – говоришь ты, ага, из-за Давида, значит, – но дальше вдруг неожиданный вопрос.
– Вы в курсе, что слушать Би-би-си противозаконно?
– Да, – киваешь ты и чувствуешь, что сцепил пальцы.
– И что запрещено распространять новости из Лондона?
Ты киваешь.
– И что вы обязаны сообщить, если вам станет известно, что кто-то их слушает?
«Как они об этом узнают?» – думаешь ты, судорожно перебирая в памяти места, где обсуждали последние новости из Лондона, но никак не можешь вспомнить, где что было, да и непонятно, кто бы мог донести.
– У нас есть доказательства, что эти новости обсуждались в некоем кафе, в «Кофейне».
Вот и ответ. Конечно. «Кофейня».
– Нам известно, что вы часто бываете в порту. Зачем? Что вы там делаете?
– Получаю товар, – отвечаешь ты. Кто-то ходил за тобой по пятам. Подслушивал твои разговоры, и в «Кофейне» тоже. Человек, понимающий по-норвежски. Но кто?
– Побудете тут, пока мы разбираемся в этом деле, – говорит мужчина за столом и машет рукой, отходи, мол, одновременно кидая взгляд на солдата у дверей.
– Что ж, спасибо, господин Комиссар. – Он отодвигает папку и велит охраннику препроводить тебя в камеру в подвале.
Даже и следующим утром ты ещё надеялся, что тебя отпустят, что кто-то в системе осознает – никакой опасности для Третьего рейха ты не представляешь, поэтому им же проще и дешевле позволить тебе заниматься своим магазином… но в камеру зашли трое солдат, дружелюбно поздоровались и попросили сложить руки за спиной. Холод металлических наручников сковал руки.
– Куда мы идём? – спросил ты по-немецки.
– Шагай, – скомандовал один из охранников и повёл тебя – вверх по лестницам,