видит во сне фантасмагорическое кладбище. Несмотря на яблоки и часы, несмотря на отсутствие надписей и фотографий на обелисках, это было почему-то очевидно.
То, что, несмотря на необычное для сна обоняние, у Леонида полностью отсутствовал не только нос, но и тело, а сам он медленно плыл мимо казавшихся бесконечными рядов могил, его не смутило – разные бывают сны.
Над кладбищем нависало небо – серое, низкое и больное, похожее на грязную половую тряпку, оно едва не царапало верхушки деревьев.
Леонида всё также тащило куда-то мимо надгробий. От запаха гнилых фруктов уже тошнило, от огромного числа одинаковых могил становилось неуютно.
К чёрту! – он попытался проснуться, но ничего не вышло.
Нахлынувшая на мгновение паника, однако, быстро утихла – у дальнего края ряда стоял человек. На этом кладбище Леонид был не один.
Пролевитировав ещё несколько метров, Леонид остановился. Аккурат за спиной стоявшей на коленях девушки. Весьма симпатичной, во всяком случае, с такого ракурса.
У неё были длинные, уходящие ниже плеч, волосы – какой-то сложно уловимый микст каштанового и рыжего цвета. Одета незнакомка была в длинный, бесформенный балахон (не платье, а что-то наподобие приталенной сутаны) и узкие брючки из такой же ткани.
Ещё двух недель не прошло, а уже фантазируешь о монашках-хиппи? – спросил в голове у Леонида Надин голос. – Кобелина!
Внезапно незнакомка заговорила, обращаясь к надгробию. От неожиданности Леонид вздрогнул.
Язык был ему совершенно не знаком, зато голос девушки звучал достаточно интересно – низкий и при этом звонкий… приятный, одним словом.
У Нади, внезапно подумалось Леониду, голос был не очень – изначально высокий тембр имел тенденцию превращаться в звук стаи оголодавших кошек, стоило бывшей невесте расстроиться или рассердиться на что-то. Зато смеялась она…
Девушка говорила и говорила, иногда поглаживая рукой по краю обелиска. Автоматически Леонид заметил отсутствие каких-либо колец на пальцах, засмеялся про себя и тут….
– … Эобара! – сказала девушка и тут же, словно зная о внимательном слушателе у себя за спиной, повторила прочитанное Леонидом днём слово ещё раз.
Леонид затаил дыхание, вслушиваясь изо всех сил. Но тщетно – девушка всё также продолжала говорить, но больше знакомых слов в её речи не звучало, затем она внезапно расплакалась, узкие плечи задрожали.
Ему захотелось подойти к ней, обнять, успокоить, но он всё также был недвижим и бесплотен…
Постойте, батенька! – ехидно поинтересовался внутренний голос. – Решили влюбиться в сновидение? Все симптомы на лицо – фиксация на волосах, звуках голоса…
И то, и другое действительно было «пунктиками» Леонида. Собственно, длинными светлыми волосами и звонким хрустальным смехом, два года назад привлекла его внимание Надя. С некоторым опозданием выяснилось, что она в девяноста девяти случаях из ста носит на голове странную конструкцию с торчащими из неё заколками, а чувство юмора и вовсе оставила акушерке