где же ты? Любовь моя!
А может, у тебя другая?
Меня прекрасней и умней…
О, ревность, ревность – боль тупая,
Змеей вползаешь в душу к ней.
– Да что я, право, успокоюсь,
Ведь я принцесса, а он кто?
Но я люблю его! Не скрою.
Так что мне делать? Ждать его?
Или не ждать, себя взять в руки
И потушить огонь в душе.
Невыносимы эти муки,
О, боже! Дай же силы мне.
В подобных мыслях заплутавшись,
Грустя, покинула балкон.
Но, в одиночестве оставшись,
Опять все думала о нем.
4. Свидание
Под утро, только рассвело,
Проснулась Маргарита и в волненье,
Нетерпеливо распахнув окно,
Его увидела. О провиденье!
Ей что-то подсказало, что он здесь.
Недаром сердце вечером так билось,
Как будто загодя уж знало эту весть.
Предчувствие не обмануло, и свершилось.
Наспех одевшись, взяв скорей перо,
Записку пишет, вся сгорая страстью:
«Любовь моя хранима для того,
Кто спас меня в тяжелый час несчастья».
Через служанку передав письмо,
Она назначила свиданье
В своих покоях, чтоб никто
Их не тревожил воздыханье.
Томителен был ожиданья день.
Душа пылала знойным нетерпеньем.
Условный час, как хладостная тень,
Явился к ним желанным наслажденьем.
Служанка через черный ход
В покои провела Эдгара,
Закрыла дверь за ним, и вот
Принцесса милая глазам его предстала.
Их счастью не было конца.
Они смотрели друг на друга
Так упоенно, что сердца
Стучали в такт. Все плыло кругом:
Дворец и парк, фонтан, балкон,
Все плыло прочь, куда-то в беге…
То явь была, иль был то сон?
Они одни на диком бреге.
Стояли молча, долго стиснув руки,
Очами страстными впиваясь в милый лик,
И будто не было печали и разлуки,
Лишь счастье долгое, что длится только миг.
От чувств, нахлынувших волной прибоя,
От счастья, что переполняет грудь,
Хотелось петь, кружить, не знать покоя,
Но здесь нельзя, услышит кто-нибудь.
Тогда, обняв ее – трепещущий цветок,
Вдыхая аромат, припал губами
К ее губам, так нежно, мотылек
Не обращался мягче с лепестками.
Погасли свечи, лишь огонь сердец
Из глаз струится радостным сияньем.
Померкло все пред ним, и только лунный свет
Их освещает сумрачным мерцаньем.
Спадают ниц шелка одежд, вуали,
И первозданность красоты
Во всем величье, без оков морали,
Им предстает для ласки и любви.
***
Любовь,