ты подтвердила мои догадки, Анна-Лея.
Я вопросительно уставилась на ректора. Ребята закопошились наконец, отпустив девушек, а те сразу принялись поправлять форму и приглаживать вздыбленные волосы.
– Во-первых, ты с первого курса. Во-вторых, в академии редко встретишь тех, кто пытается разнять бунтующих студентов, выступая в роли миротворца. В основном это показывает хорошее воспитание. Не благородное, а именно хорошее… правильное. Ты это делала, впрочем, как и близнецы. Это редкость, обычно ученики становятся в круг и делают ставки на победителя, записывая драку на аналитик иллюзий.
Как-то уж очень спокойно он об этом говорит. А как же поругать нас, наказать, возмутиться нашим поведением?
– Поэтому я повторю еще раз: что произошло?
Тут вмешались парни, оттесняя меня с передовой.
– Эйт Гурский, мы с Калтаном виновны в происшедшем, – взял слово Канаш. – Мы не очень вежливо начали общение с красивыми девушками. Они возмутились, весьма оправданно. После из-за нашей неловкости на пол полетели подносы с едой. Все это безобразие увидела профессор Верг и велела идти к вам с покаянием, – как на дознании, без запинок отрапортовал Канаш, словно всю ночь заучивал.
Ректор внимательно слушал студента, и по его лицу было трудно понять, верит он ему или нет.
– А… молодые эйты, я так полагаю, вцепились друг другу в волосы… – начал уточнять он.
– Так они решили удостовериться, у кого из них они лучше, вот и проверяли на ощупь, – перебил ректора Канаш.
Девушки, немного остывшие от гнева, часто-часто закивали головами, а Клима для пущей достоверности пригладила волосы брюнетки, не забыв ей улыбнутся.
У главы академии от недоумения образовалось три ровные морщины на лбу, а на губах появилась едва заметная улыбка.
– Мне вот интересно, Канаш. За четыре года учебы ты еще ни разу не повторился, выкручиваясь в спорных ситуациях. У меня даже спортивный интерес просыпается каждый раз, когда тебя вижу: что же на этот раз сможет придумать твоя гениальная голова.
– Всегда рад стараться, эйт Гурский…
– А ну-ка не паясничай! – наконец прикрикнул ректор.
Канаш замолчал и склонил голову.
– Девушки, за неподобающее поведение в академии на провинившихся налагаются определенные наказания. Учитывая, что сегодня только первый день учебы и все взволнованы, я сделаю вид, что ничего не произошло.
Мы все оживились, стали переминаться с ноги на ногу.
– Впредь прошу вести себя осмотрительно. А вам… – перевел ректор взгляд на парней, – вам бы набраться ума, все-таки последний курс. А у вас все шуточки.
В коридоре раздался громкий звонок, оповещающий об окончании большого перерыва и предупреждающий о продолжении занятий.
Ректор тяжело вздохнул и, махнув рукой, сказал:
– Идите уже.
Мы переглянулись. Близнецы откланялись и направились к выходу. Клима побежала на лекции. Мы с брюнеткой пошли рядом молча. Лишь когда я свернула