ты не понимаешь?
– Тогда ищи у него прощения. Скоро ты предстанешь перед судом.
Вокруг собрались паладины. Пятеро моих помощников держались рядом. Беррин с детским лицом, мягкий Зоси, Орво, Эдмар, несгибаемый Айкард. Я больше никогда в жизни не допущу мысли о том, чтобы бросить их.
Но кое-кого я увидеть не ожидал. Мою пленницу, ведьму.
– Кто освободил тебя? – спросил я, когда она шла ко мне с лицом безмятежным, словно ясное небо.
Она сняла с головы желтый шарф. Зрачки отражали солнечный свет, будто изумруды.
Увидев ее, епископ выпучил глаза.
– Это про́клятая женщина! Это за нее ты готов убивать, Михей? Разве ты не видишь, кто она такая? Не знаешь, что она такое?
– Кем бы она ни была, она моя.
– Она маг! – вопил епископ. – Чародейка, чьей силы тебе даже не постичь! Убей ее, пока она не погубила всех нас!
Беррин зашептал мне на ухо:
– Великий магистр, это же епископ, посвященный в сан во имя Архангела патриархом и императором Ираклиусом. Он лично провел обряд возрождения для сыновей императора в Священном море. Ты уверен, что стоит это делать?
Разумные слова. Хотя я желал, чтобы епископ Иоаннес сгорел, и был в ярости из-за его жестокости, он все же оставался этосианином. Я умерил свою ярость милосердием, как и полагается доброму этосианину.
– Я дам тебе шанс спастись, епископ, – произнес я. – Если ты истинно верующий, то ответь мне. В истории ангела Михея, когда он закрывает крыльями солнце… Почему он позволяет праведным замерзнуть вместе с грешниками?
Епископ плюнул мне в лицо.
– Я не стану спорить с тобой о теологии и не позволю судить меня!
Я стер слюну со лба.
– Потому что все мы грешники. – Я выхватил у Беррина кремень. – Мы все заслуживаем мучительной смерти. Во времена ангела Михея лед очистил верующих от греха. Тебя очистит огонь.
– Ты – проклятие этой земли, – начал свои последние причитания епископ. – Император Ираклиус отлучит тебя от Церкви. Он объявит тебя врагом веры, и все, что ты сделал, будет напрасно!
Я высек искру. Пришлось повторить это несколько раз, чтобы разжечь огонь на ветру.
– Ты прав, скорее всего, так и будет, – сказал я. – Я совершал и еще совершу страшные грехи. Но все они будут прощены.
Епископ засмеялся в последний раз.
– Как ты можешь быть таким самонадеянным?! Император никогда этого не простит! Архангел бросит тебя в самый глубокий ад!
Я разжег костер, и дрова затрещали.
– Я буду прощен, потому что дам императору Ираклиусу то, чего он хочет больше всего на свете. Чего хотел с того дня, как взошел на трон. Я дам каждому этосианину то, чего он жаждет всем сердцем.
Когда пламя лизнуло епископу ноги, он заблеял, как подыхающий козел. В нос ударила вонь горелой плоти.
– Во имя Архангела и всех верующих в него я очищу самую святую землю из всех. Я освобожу Костани. Я низвергну неверующих и верну восток Этосу.
Я