Кондишен летом не включать, зимой в одежде дома спать. Пореже шастать в магазин, пешком ходить – беречь бензин. Все сядем на велосипеды и легкий завтрак – без обеда». – Маня слушала и улыбалась. Так автор басни описал рекомендации Урсулы Фон Дер Ляйн. Она остановила запись, заварила себе кофе, и снова вернулась к басне: «… Теперь немытая Европа отдельно моет фейс и жопу, отдельно руки, ноги, пальцы и раз в неделю можно яйца». Маня захохотала так, что поперхнулась кофе, кашляла и смеялась, вытирала салфеткой глаза, и пропустила тот самый момент, который ждала с самого утра. Муж возник в кухонном проеме как видение. Он тоже улыбался во весь рот.
– Мы дома.
Он уже вкатил в гостиную два чемодана, бухгалтер намывал руки в ванной. А Маня заметалась по кухне выставляя на стол приготовленные блюда. Долгожданная интимная встреча с собственными вещами состоится позже, а сейчас гостя следует покормить и расспросить.
Ничего особо нового бухгалтер не рассказал, о возросших тарифах ей доложили Теодора и Бригитта. О том, что в Зейидонисе установилась египетская жара доложил Великий. Он даже посвятил этому событию собственную поэму. «… Вверху ошалевшее солнце печет, река под названием «Свете течет. Плюс 40, Жарища, какой-то кошмар. За руку кусает огромный комар. Купаться нельзя – аллигаторов тьма. Неправда тут север… Река встрепенулась, вскипела и вот…Ты хочешь сказать вылезал бегемот. По берегу бродят устало слоны. Не Конго тут вроде так, где все же мы». Поэма подчинялась ритму шага, Великий часто сочинял на хочу, иногда записывал и присылал звуковой файл. Но это творение он сопроводил еще и видео, за физиономией автора маячила дорога и шаг за шагом удалялась тропинка та самая в глубине которой Маня с Глебом оставили свой самый дорогой секрет, а с ним сладкие мечты и надежды. Неужели Великий вышел на след, а теперь своими стихами показывает им язык. Ни про секрет, ни про поэму рассказывать бухгалтеру Маня не стала, а Великого они вспоминали все три часа, пока латышский бухгалтер отдыхал перед очередным этапом пути. Он поведал что сам родом из Луганска, там окончил институт и получил специальность «Бухгалтера». В Латвию поехал по распределению. Вырастил там двоих дочерей, обустроил дачу. А теперь подумывает вернуться на родину, его родной город уже освободили, но жена говорит, «Вернусь домой с дорогой душой, когда линия фронта к Польше отойдет». Маня подумала, что линия фронта переместится поближе к Прибалтике, и тогда… А, что тогда? Никто не знает, кроме тех, кто разыгрывает свои партии на этой кровавой шахматной геополитической доске. Правила и цели знают игроки, а сама Маня, жена бухгалтера, Великий и еще сотни миллионов жителей планеты – просто фигуры. Обидно, конечно, но это факт.
Наконец бухгалтер попрощался и уехал, Маня ринулась к чемоданам – достала оттуда три пледа, два осенних коротких пальто – черное и бежевое, флэшку, копии семи картин Моне, которые висели дома у камина, и коробку с кремами. Летний ассортимент остался по ту сторону границы. По закону подлости он прибудет зимой. Если прибудет.
Глава