жена Юрка, сопящего на соседней полке, медленно поднималась, а потом с жаром и страстью опускалась вниз, в ее глазах разгорелся огонь неугасимого и всепоглощающего желания.
– Ох! Ах! – неистовствовала Алла.
Вошедшая в раж бабенка вертела ягодицами, склонив голову набок, возбужденно высунув язычок, одной рукой она держалась за стойку, другой страстно мяла грудь. Распущенные волосы в дикой пляске метались по ее обнаженным плечам. Внутри у женщины нарастало выжигающее все иные мысли чувство. Ничего подобного с нею ранее не случалось, и она этого обидно не знала…
– Сука! Да! – закричала Алла в голос протяжно, скрючившись так, что на ее спине выперся тугой дугой ее бугорчатый позвоночник, она забилась в частых судорогах. – Да! Да! Да! Наконец-то! Да! – выкрикивала баба с каждым ее учащенным выдохом, и ее громкие крики смогли бы пробудить и мертвого.
– Лапа моя! Все хорошо? – промямлил сквозь сон слюнявыми губами ее законный супруг.
– Спи, все хорошо! – прохрипела Алла низким и густым голосом. – Тебе приснилось, ляг на другой бочок…
Через секунду-другую Юрок снова заснул и засопел.
– На четвереньки! Быстро! – приказал старик. – В конец полки у двери. Голову к переборке!
Ни на мгновение не задумавшись, бабенка послушно приняла указанную ей позу. Дедок неспешно и деловито принялся подготавливать Аллу, развел шире женские ноги, надавил рукой на поясницу, почти уложил бабенку грудью на полку при практически вертикально задравшемся крупе. Ее донельзя возбужденное и сильно пропотевшее тело мелко-мелко подрагивало.
– Сейчас, краса моя, я тебе еще чего покажу! – навис старикан над покорно ожидающей его бабенкой.
Переместившись на полке, Дашка, нисколько не таясь, глазела на них, но им было совершенно и абсолютно не до нее.
– Ой! Ой! Ой! – заверещала Алла и, пытаясь высвободиться, завертела всем своим бесстыже обнаженным задом.
Не обращая внимания на отчаянные писки покорной его воле жертвы, дедок не унимался. Дашка не могла понять, откуда у него бралось столько сил. Он намотал женские волосы себе на руку, притянул голову Аллы к себе так, что их губы смогли соприкоснуться в страстном поцелуе. Свободной рукой дедок лапал возбуждающе свисающие книзу женские груди.
– Ох! Хорошо! – почувствовала вновь женушка Юрка в себе возрастающее и всепоглощающее возбуждение. – Давай! Еще! Дери меня, как самую последнюю суку!
– Любишь, когда тебя по-собачьи?! – наддавал дедок.
– Люблю! Да! – выдохнула Алла. – Сволочь! Дрянь! Скотина! Ты мне всю жизнь переломал! Ненавижу тебя! Как я буду потом со своим сосунком жить без тебя? – давилась она слезами и соплями, глядела на дедка горящими глазами.
В ее сознании все перемешалось. Она давно позабыла о том, что у нее опасные дни, о том, что ей следует принять все меры для предохранения от нежелательной беременности. Ей просто хотелось, чтобы чувственная феерия