касалось мне носков.
Поймав баланс в речной тиши,
Предельно свеж и невесом
Я размышлял, как скоро сом
Меня утащит в камыши
И там сожрет от всех позоров,
Что множатся день ото дня
И здесь преследуют меня.
Сом чем-то занят был, видать,
Да стало резко холодать.
Поближе к берегу был ил,
В него я мигом наступил
И вновь свалился в тину вод.
Очнулся задом наперед.
– Вы что, специально? Боже правый!
Держась руками за живот,
Лизет каталася по травам,
И даже новый пароход,
Скользящий горделиво мимо,
Что удивлением был для масс
И взгляд манил неумолимо,
Не привлекал ее сейчас.
Терпение лопнуло: – Ах так!
Я живо выбрался из ям,
Оставив в иле свой башмак,
И закричал: – Трым-прым-лям-лям!
Она в ответ: – Трым-прым-пам-пам!
Чрез боль шипов и пальцев хруст
Я оторвал крапивы куст
И потянул к ее ногам.
Та приготовилась к бегам
И завизжала. – Трам-бам-бам! —
Я куст потряс еще разок.
Она пустилась наутек.
Побегав резво по лугу,
Я быстро понял – не могу
Скакать уж больше, и присел.
Невдалеке костер горел.
К усадьбе было далеко,
А у огня согреться можно,
То мне казалось неотложным,
Решенье принялось легко.
Аркадий, ловкий мужичок
В рыбацком деле, тут уху
Варил. Окинув мой видок
Критичным взглядом: – У-ху-ху… —
Изрек он мрачно и налил
Мне самогону прямо с ходу.
Затем отечески укрыл
Тулупом тертым всепогодным
И рядом с дымом усадил.
Я пил, а он табак крутил.
– Не время, барин, для купаний.
– А для чего ж тогда, Аркаш?
– Ну вам, видней: проспект, Пассаж.
– А мне вот ледяные бани
по нраву. Что ж с меня возьмешь?
– Ой, барин, врать же ты хорош!
Видал я, как ты поскользнулся.
Уже спасать тебя вставал.
Ему я рану показал,
И тот невольно отшатнулся.
– Слыхал-слыхал, болит? – А как же!
– Вам холод – вред, вам лучше в дом.
– Да там зловредный мажордом.
Хранит все тайное под стражей.
– Вы, стало быть, «секретолюб»?
– Есть грех, всегда любил загадки.
– Свои у всякого повадки.
Он сплюнул вниз табак из губ.
– Пора! Пора, мне, барин. – Что так?
– Да надо б уж проверить сеть.
Приказ был с кухни карасей
Снести к закату. Буду кроток.
– Ну, ясно все… держи тулуп.
– Да бросьте, барин! Что вы? Что вы!
Еще я не настолько глуп.
А вы не столь еще здоровы.
– Клянись мне, что не околеешь.
– Клянуся, проживу сто лет
И буду вам носить обед
Все сто тех