можно?
– Нет. Только в печатном виде.
– Я успею до обеда? – растерянно спросил мужчина, механически посмотрев на свои дешёвые наручные часы.
– Не знаю. Если успеете – приходите. Не успеете – придёте в следующий раз.
Сейчас Адам разговаривал тоном канцелярской «крысы», которая только и знает что целыми днями перебирать бумажки и находить в них ошибки, а затем отшивать бедных визитёров. Но в любой момент он мог изменить тон и говорить совсем по-другому. Он умел искусно менять ноты в разговоре, как профессиональный актёр, который, работая над речью, мог произнести её бархатным баритоном, а мог – и сухо.
– Но перед посольством постоянно большие очереди, меня не пропустят.
– Пропустят, – уверил Адам взволнованного мужчину.
Тот оказался хитрее, чем казался, и попросил дипломата выдать письменное подтверждение относительно того, что его примут вне очереди. Адам по-быстрому состряпал документ на блокнотном листе и отдал заметно повеселевшему Хуршеду.
– Следующий! – прикрикнул Адам.
Он встал со стула и прошёлся туда-сюда, чтобы сбросить напряжение от долгого просмотра документов.
В окошке Адам увидел человека на костылях. Это был темнокожий мужчина лет тридцати пяти. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что он приехал откуда-то с южных окраин Таджикистана: кожа у него была чересчур загорелая. Предположения Адама подтвердились, когда он увидел в паспортной строке место рождения и прописки военнослужащего: город Куляб, расположенный южнее Душанбе, недалеко от границы с Афганистаном.
Военнослужащего сопровождала женщина, не менее смуглая, чем он сам, и одетая в розовое платье туникообразного покроя. Она подошла к дивану и села.
Мужчина взял у неё стопку документов и положил её на стойку. Адам съёжился. «Неужели столько детей? Я и до обеда не успею».
– Вы подаёте на гражданство детей?
Мужчина кивнул и добрым тоном ответил:
– Да, Адам.
«Меня многие знают по имени, и вовсе не надо быть артистом».
– Сколько же их у вас?
Алимжон, так звали военнослужащего, поднял правую руку и на пальцах, зажав большой, показал четыре. Затем то же продемонстрировал и на левой руке.
– Восемь?! – удивлённо воскликнул дипломат. – Это слишком много. Хорошо, положите документы в ячейку.
– Как у вас настроение?
Адам позволил себе дежурную улыбку.
– Спасибо, настроение у меня просто отличное. А что у вас с ногами?
Военнослужащий пристукнул костылями по полу – раздался звук, который отдалённо напомнил цоканье, вылетающее из-под копыт скакунов.
– Ничего особенного. Небольшая авария.
– Алимжон, я буду долго работать с вашими документами, поэтому вам лучше присесть на диван.
Адама смущало, когда люди стояли у стойки и наблюдали за его работой. У него возникало ощущение психологического давления,