ощущений, езжай в Лагос3. С твоей ездой как раз там тебе место. Собьёшь парочку негров, затем с чувством выполненного долга вернёшься на родину.
– Ты за кого меня принимаешь?
– Их там как собак нерезаных, – не унимался Гнус. – Они сами ложатся под автомобили. К тому же эти безмозглые гориллы берут в руки наши «калашниковы», объединяются в группировки и мочат друг друга, а потом пачками сбрасывают трупы в океан на съедение рыбкам. – Последняя часть предложения вылетала из уст Гнуса спокойно, насмешливо, словно он говорил о чём-то повседневном.
Пробка не рассасывалась, и Гнус, сменив тему, вспылил:
– Когда они разъедутся, мать их за ногу?!
Неожиданно он выжал сцепление, до отказа вывернул рулевое колесо и вдавил педаль газа, покрышки бешено взвизгнули. Машина рванулась, выехав на встречную полосу, откуда на них раздолбанной мордой разгонялся «БМВ» производства конца восьмидесятых. Реакции Гнуса можно было позавидовать, он ударил по тормозам и крутанул руль вправо, успев втиснуться в образовавшееся свободное место между машинами. Водитель «немца», мужчина в тюбетейке, ударил по клаксону, звук которого лишь добавил нервозности в напряжённую атмосферу, и возмущённо покрутил пальцем у виска.
Адам с облегчением выдохнул и вытер платком взмокший лоб.
– Мы куда-то спешим?
– Мы можем вообще плестись – и тогда ты никуда не успеешь, а завтра будешь отчитываться перед советником-посланником.
Адам хотел было послать его куда подальше с этой спешкой, но вовремя сдержался.
– Я ему не подчиняюсь.
– Может, ты ему и не подчиняешься, но советник-посланник назначен главным на время саммита, – Гнус властно ткнул в Адама пальцем, – поэтому он спросит с тебя непосредственно, минуя твоего начальника.
Гнус, который всю свою жизнь проработал в МИДовских коридорах, ходил в любимчиках у второго лица посольства и всякий раз по поводу и без повода хотел выслужиться перед ним.
Пробка рассосалась, и они свернули на проспект Рудаки – гордость Душанбе, федеральную дорогу, ровную и ухоженную, по которой ежедневно передвигался таджикский президент со своей свитой. Проспект был обсажен с обеих сторон высоченными деревьями с толстущими стволами. К нему примыкали второстепенные улицы, разбегавшиеся, словно побеги растения, на улочки и переулки.
Адам кинул взгляд на приборную панель. Стрелка спидометра колебалась на отметке между сорока и пятидесятью километров в час: скорость более пятидесяти не допускалась на федеральной дороге. Они проехали мимо милиционера с дубинкой в руке, явившегося абсолютной копией российского сотрудника ГИБДД, и дорожного знака ограничения скорости, притормозили и остановились перед «зеброй», ожидая, пока через неё пройдут пешеходы, в шесть-семь человек скопившиеся по обе стороны дороги. Гнус чертыхнулся и вновь рванул с места.
Они проехали мимо Администрации таджикского президента,