Неведомая сила заставляет Самсонова сделать несколько шагов вперед, и он понимает, что утилизатор покрывает не только ржавчина. Он выпачкан запекшейся кровью, и у его подножия темнеют багровые лужи.
Самсонов наступает на что-то мягкое и влажное. Он наклоняется, чтобы рассмотреть бесформенный бурый кусок, немного похожий на губку. Пытается его поднять, но он выскальзывает: пальцы никак не могут ухватить это омерзительное нечто. Самсонову кажется, что это гигантский слизняк, но вдруг он понимает: на полу лежит кусок печени. Самсонов резко выпрямляется, отдергивая руку. Пальцы перемазаны кровью, и он поспешно вытирает их об одежду.
Самсонов идет дальше, внимательно глядя под ноги, чтобы не наступить еще на что-нибудь. Аккуратно обходит серо-синие ошметки, смахивающие на разорванный кишечник, и замечает слева нечто белое. Пахнет фекалиями, и Самсонову приходится сдерживать дыхание, но вонь все равно проникает в легкие, вызывая приступ тошноты.
Белый предмет приковал его внимание, и Самсонов не может удержаться от того, чтобы не подойти ближе. Он садится на корточки и берет двумя пальцами мягкий шарик, который больше не кажется таким уж белым: он испещрен красными прожилками, свисающими с него, подобно вялым мокрым ниткам, а в центре можно различить черно-голубой круг. Самсонов понимает, что держит в руке человеческий глаз, и его тут же выворачивает на покрытый кровью пол. Желудок содрогается, исторгая жижу, резкая и кислая вонь которой добавляется к той, что уже пропитала все вокруг.
Самсонов поднимается на ноги, вытирает рот рукавом и замечает, как из-за железного куба появляется черный силуэт. Он надвигается на Самсонова, и вот уже можно различить в неверном желтом свете четыре руки и горящие на лице глаза – кровожадные и жестокие. Кали раздвигает алые губы в жуткой ухмылке, и становятся видны белые клыки. Богиня ничего не говорит, но Самсонов слышит в голове ее голос. Она требует, чтобы он принес жертву!
Между зубов у Кали струится кровь, толстый шершавый язык проводит по чувственным губам. Она протягивает руку и выдергивает из утилизатора один из бледных предметов – почему-то не перемолотый обрубок ноги, часть голени со ступней. На пальцах виден облупившийся розовый лак. Богиня раскрывает рот и вонзает в белую плоть зубы. Кожа лопается с треском разрываемой ткани, кровь брызжет во все стороны. Ее нереально много, она обдает Самсонова с ног до головы, и он с содроганием падает на колени.
Он обессилен этим жутким зрелищем. Кали отрывает кусок икры и с чавканьем жует. Она напоминает крокодила, явившегося за падалью. Богиня смотрит на Самсонова и вдруг начинает хохотать. Из пасти у нее брызжет кровавая слюна, летят куски плоти и осколки костей.
Самсонов резко вскочил, едва не опрокинув тарелку. Образы ночного кошмара отступили, но руки дрожали, и во рту пересохло.
Самсонов с отвращением взглянул на остатки завтрака и отправил тарелку в раковину. Затем быстро оделся, излишне тщательно проверил «макаров» и отправился на службу, насвистывая мелодию «Californication» – в основном