Камнегрыз со станции Клязьма. Эдуард Успенский

два дня после начала суеты утром на маленькой Катиной улице завыли, заквакали сирены, замерцали синие мигалки – появился эскорт автомобилей.

      – Едет! Едет! – кричал народ.

      Весь посёлок был поставлен на уши. На всех крышах мгновенно появились дети и взрослые.

      Всё руководство НИИКа высыпало на улицу к воротам. В доме не осталось ни души.

      Катя поднялась наверх и увидела, что ключи от клетки торчат в висячем замке, а Камнегрыз в приплющенном состоянии лежит, вернее, полувисит около дверцы.

      – Сейчас мы убежим! – сказала Катя.

      Девочка быстро вытащила замок из ушек, ухватила Камнегрыза за край и, как тяжёлый резиновый коврик, вытянула из клетки.

      Катя защёлкнула замок и вылезла из слухового окна на крышу веранды. С крыши по приставной лестнице они вместе с Камнегрызом ссыпались вниз.

      Девочка направилась к гостевому домику, таща пришельца за край. Но в дом Камнегрыз не вошёл. Он упёрся лапками, зацепился у входа за порог и остался на улице греться на солнце.

      Тем временем ворота открылись, и на участок въехала огромная президентская машина. Из передней дверцы выскочил охранник и стал открывать заднюю дверь для президента. Но дверца не открывалась – она упиралась в яблоню.

      Водитель сдал назад. Но теперь в другую яблоню упёрлась открытая дверца охранника. Оставшиеся на зиму яблоки посыпались на снег.

      Другие охранники приняли их за гранаты и начали метко по ним стрелять. Яблоки прямо в воздухе разлетались в мелкие брызги красивым салютом.

      В общем, встреча получилась очень торжественной.

      Тем временем Камнегрызик на солнце с каждой минутой набирался сил.

      На него никто не обращал внимания, потому что он лежал абсолютным ковриком при входе в гостевой дом.

      В конце концов президент вышел из машины и торжественно пошёл к дому.

      За ним двинулись и научные сотрудники, но охранники преградили им путь: