не поступил бы. То, что с ней не случилось ничего непоправимого – чистое везение.
– Я как-то сразу поверила ему, – проговорила Лу, глядя в окошко. – Да и мне тогда, по большому счету, было плевать, что будет дальше. Мне повезло, что Ник оказался таким… Таким, – не смогла подобрать подходящего определения она.
– Тебя послушать, так он вообще святой.
Роме не нравилось то, как она говорила об этом своем друге. С друзьями не целуются – в этом правиле он никогда не делал исключений.
Как рациональному человеку, ему хотелось найти какое-то обоснование действиям музыканта. Привести к себе домой шестнадцатилетнюю девочку, оставить ее у себя жить, заботиться о ней – все это должно было иметь какой-то смысл. Но Рома его не видел. По рассказам Лу выходило, что Ник – патлатая мать Тереза без каких-либо корыстных помыслов.
– Он хороший, – просто сказала Лу. – И он мне очень помог.
– И что, неужели ни разу, – Рома попытался подобрать слово, – не подкатил? Ничего такого?
– Я же тебе говорила, мы только целовались иногда. Нам обязательно постоянно это обсуждать?
– Я просто хочу понять мотивы.
– По-твоему, никто не делает ничего просто так? – Лу посмотрела на него с удивлением.
– Нет.
– Знаешь, самое страшное, это когда не веришь в людей. – Голос Лу изменился, стал более тихим, но почему-то отчетливее звучал в салоне машины. – И какие мотивы у тебя? Почему я здесь?
Вопрос ударил прямо под дых.
– Я не знаю, – признался Рома. – Мне просто хочется, чтобы ты была тут.
На самом деле причин было много. Она ему нравилась. По-настоящему. Она все время вгоняла его в ступор своей нелогичностью и прямотой. Ему нравилось звучание ее голоса и ее взгляд, слишком взрослый для школьницы. И еще у нее был чудесный, переливчатый смех. В первую их встречу он хотел обладать ее телом, а сейчас… Сейчас он хотел ее всю без остатка. Хотел, чтобы она говорила о нем с таким же затаенным восхищением. И вообще, чтобы она говорила только о нем.
Перед глазами предстало ее лицо, когда она увидела розу на сиденье. Растерянность и смущение, легким румянцем окрасившее бледные щеки. А в серой дымке глаз было что-то такое, что окупило все его старания найти в их городе ту самую розу.
– А почему ты здесь? – наконец спросил он.
– Потому что ты меня преследуешь.
– Не пытайся быть стервой, это амплуа уже занято Роксой.
– А кем мне тогда быть?
– Будь собой, – предложил Рома. – И все же, почему ты здесь?
– Я все еще не сказала тебе спасибо. За вчера.
Отчего-то вспомнилось, как он расчесывал ее волосы. В этом не было чего-то такого, но это было куда интимнее всего, что случалось в ее жизни. Слишком лично.
Рома нащупал ее руку и крепко сжал. Все слова показались глупыми, и поэтому он просто молчал, сжимая ее пальцы. Пожалуй, едва ли не впервые в жизни он ощутил себя чьей-то опорой. Это оказалось неожиданно приятно.
– Лу, знаешь, насчет того, что ты сказала