Федора Достоевского и Александра Островского). Этому живописцу были подвластны все жанры, он смело, изобретательно отображал жизнь «отверженных», создавал потрясающие исторические композиции, по праву считался мастером психологического портрета.
Лев Толстой, человек, по известному определению, матерый, упрямый, наотрез отказывался позировать художникам. Понимавший его значение для русской литературы меценат годами вел приступ этой крепости. Уговорить графа удалось Ивану Крамскому, и сегодня замечательный портрет его кисти стал хрестоматийным. В этой задумке – патриотическая суть главного замысла Третьякова, стремившегося как можно больше сделать для Отечества, для российской исторической памяти.
Третьяков относится к демократическому направлению русской мысли. Вот уж кто не был консерватором! Он поддерживал все смелое, новое – при условии талантливости. Так поддержку коллекционеры получили вольнодумные полотна Ильи Репина, Василия Сурикова, Николая Ге. По существу, они приближали революцию.
Недаром Владимир Стасов – мыслитель революционно-патриотического направления – несмотря на сложные отношения с Третьяковым, в главном поддерживал коллекционера и тонко понимал его замысел. Он писал: «Картинная галерея П. М. Третьякова мало похожа на другие русские галереи. Она не случайное сборище картин, она результат знания, соображения, строгого взвешивания и все более глубокой любви к своему дорогому делу». Действительно, у Третьякова получилась необычная, единственная в своем роде галерея. Настоящий дом русского искусства, главным образом – реалистического.
Владимир Стасов
Эпиграфом к жизни и деятельности Третьякова стали слова все того же Стасова: «От вас крупное имя и дело останется».
Целью Третьякова было собрать не просто собрать картины. Он собирал лучшее и десятки раз помогал художникам найти свое лицо.
В 1892 году Третьяков передал свою уникальную галерею русской живописи в дар Москве. Государственная дума, принимая столь щедрый подарок, назначила Павла Михайловича пожизненным попечителем галереи. «Для меня, истинно и пламенно любящего живопись, не может быть лучшего желания, как положить начало общественного, всем доступного хранилища изящных искусств, приносящего многим пользу, всем удовольствие», – говорилось в завещании великого галериста.
В первые месяцы советской власти Третьяковку опекал Игорь Грабарь, которому удалось наладить неплохие отношения с новым руководством страны. Он перестроил экспозицию по хронологическому принципу, чтобы перед посетителями страница за страницей открывалась летопись русского искусства – от древней иконописи до авангарда. Не всем художникам пришлись по душе преобразования реформатора, многие скучали по прежним интерьерам. Однако Грабарь не только сберег наследие Третьякова, но и превратил галерею в настоящий культурный центр с реставрационными мастерскими,