но и для того, чтобы ее созерцать. Я чувствую, что ваша подруга, мне почему-то приходит на ум имя «Веста», именно сейчас настроена посмотреть картины. Если не возражаете, я возьму такси и приеду за вами.
– Одну минутку. Я посоветуюсь с Вестой. Вы угадали ее имя.
– Представляешь: он хочет заехать за нами на такси. Может мы не будем его напрасно утруждать и доедем сами?
– Разумеется. Тем более, что я в состоянии вести машину.
– Огромное спасибо, Андрей. Но ради бога, не утруждайте себя. У Весты внизу машина. Через десять минут мы будем у вас.
Едва Веста бросила взгляд на Андрея, открывшего дверь, ее сотрясла внутренняя дрожь. Некоторое время она была поглощена его глазами, видя за ними восхитительно прекрасный образ, отделенный от нее бездной пространств и времен. Его притягательность усиливалась непреодолимой для обычного человека отдаленностью. В то же время она ощутила, что знает его очень давно. Перед ее сознанием была готова спасть пелена и открыть ей память миров, в которых она жила до рождения в этом теле. Еще одно мгновение – и она бы вспомнила. Но ее притянуло к Земле нежное прикосновение подруги, взявшей ее под руку.
Захламленная прихожая большой коммунальной квартиры, освещенная тусклым светом, скромно одетый хозяин, волочивший ногу и опирающийся на трость – все это едва задевало край сознания, проваливалось в каком-то тумане. Вся удручающая бедность обстановки казалась прозрачной и за ней просвечивала иная реальность, столь необычная и влекущая, что Весте захотелось остаться в ней навсегда. Она следовала за своим неведомым Богом, которого предчувствовала очень давно и вдруг обрела воочию. Ее подруга воспринималась белоснежным ангелом, нежно влекущим в мир грез и сновидений.
Когда девушки вошли в комнату, то увидели лишь одну единственную, закрытую куском ткани, картину. Все остальные картины были повернуты лицевой стороной к стене.
– Для начала я хочу показать вам картину, которую только что закончил. Она предназначена для созерцания. Если вы настроены погрузиться в картину, то прошу сесть на диван. В таком случае мы будем втроем созерцать ее до тех пор, пока кто-нибудь не вернется к обычному состоянию. Но если такого настроя нет, я покажу эту картину в другой раз. Взамен вы сможете осмотреть все остальные мои работы.
– Я настроена созерцать, – заметила Люда.
– У меня такое чувство, что я уже начала созерцать волшебную сказку, – тихо проговорила Веста.
Девушки расположились на диване. Андрей зажег ароматичные курения и включил магнитофон с записью медитативной музыки. Направив на полотно две яркие, скрытые под металлическими колпаками, лампы, он одним движением руки открыл картину.
По озеру плыла лодка. На ее носу застыла фигура, облаченная в белоснежный хитон. На плечи ниспадали гладкие каштановые волосы. Вокруг головы горело сияние: семицветная радуга пронизывалась уходящими в пространство золотыми лучами. В лодке сидели двое в белых плащах с поднятыми капюшонами. Взоры всех троих были устремлены к противоположному берегу, и лиц не