изменилась до неузнаваемости. Стопроцентная седина, лицо бежевое, как орех.
Работу не бросала. Копила деньги.
Кому нужен Ясик – нищий инвалид? А с деньгами можно будет купить сиделку. Любовь не купишь, а все остальное продается.
Студенты навещали Ясика. Их поражало его спокойствие. Ясик стал похож на Христа: прямые волосы, впавшие щеки, серо-зеленые глаза смотрели твердо.
Считали, что Ясик – мужественный, сильный. А все проще. Ясик не хотел жить и продумывал пути ухода. Какой смысл оставаться на этом свете и сидеть в кресле, как привидение? Лучше покинуть этот мир, никого не грузить и не длить это бессмысленное существование в кресле на немой заднице.
Однажды пришла Карина Всеволодовна. Клара провела ее в комнату Ясика.
Карина застыла, пораженная красотой и трагедией молодого человека. Клара стояла рядом с сыном – бесстрастная, как экскурсовод возле статуи.
Карина перевела глаза на Клару и сказала:
– Простите…
– У меня сын парализован, а вы: «Простите».
Действительно, у Клары рухнула жизнь, а Карина: «Простите», будто наступила на ногу.
– Вы защитили диссертацию? – перебил Ясик.
– Да. Я профессор.
– Профессор, а дура набитая, – заметила Клара.
Ясик сделал вывод: мама не изменилась. Какая была, такая и осталась. И это хорошо.
Клара вышла из комнаты, не желая делить с Кариной одно пространство.
Прежде чем покинуть дом, Карина подошла к Ясику, низко наклонилась и поцеловала его в угол рта.
Что это было? Сочувствие? Прощание? То и другое.
От Карины исходил аромат жасмина, как будто Ясик опустил лицо в жасминовый куст.
Прежние случайные подружки Ясика подванивали потом, котлетами фабрики им. Микояна и прочими посторонними запахами.
Ясик знал, что Карина сейчас уйдет и будет благоухать другому. А он останется один, неподвижный и бесперспективный, как трупак в морозильной камере.
Карина ушла. Анджела уехала. Позвоночник сказал: «До свидания, Ясик…»
Чем жить так, лучше не жить совсем. Уйти. Но даже это он не сможет сделать без посторонней помощи.
Кого попросить? Только Клару. Больше некого.
Ясик часто репетировал предстоящий разговор.
Анджела вернулась из Пскова. Она ничего не знала о печальных событиях и ждала, когда Ясик проявится первый. Не хотела унижаться.
Анджела устроилась в морг санитаркой, мыла трупы из шланга щеткой. Отмывала следы крови, оставшиеся после вскрытия. Трахалась с Толиком без особой любви. Так, для порядка.
Работа хорошо оплачивалась. К трупам Анджела относилась спокойно, без страха и брезгливости. Можно сказать, сочувственно. Они же не виноваты, что умерли. Все умирают в свой срок. Такой порядок.
Ясика Анджела любила по-прежнему, даже больше. Иногда страстно хотела позвонить, но боялась напороться на мамашу. Анджела понимала, что через мамашу ей не переступить, нечего и начинать. Анджела – стойкий оловянный солдатик. Она не