ее и себя к двери, напоследок еще и нашептав в ее правое ухо. – Хотя мне и аперитива – хватило!..
****
Стоило ожидать, что Роза не захочет более ни с кем из них говорить: не то что ни о чем, но и вообще же «никак»; равно как – и пускать на порог!.. Но Александр, как, так или иначе, и ее же ровесник тоже, все же надеялся: не столько на лучшее; как делал и проделывал же это всегда; сколько на ее же взрослость и опытность – в таких делах, как «мирные переговоры», которые устроили бы всех, не вызвав такого, никакого бы ажиотажа, как и особенно-особого внимания к ним, да так и войны, от совершенно или просто «противоположных» им. Но женщина их – не придерживалась; и полностью игнорировала мужчину: который сначала звонил на телефон и в дверь, после – стучал, а затем – и просто сидел на ступеньках, взывая к ней уже с них. И да!.. Ни в какую, как и она же сама, но уже и он – не боясь запачкать: ни свою одежду, с черным пальто и в цвет же ему лакированные ботинки, ни такое же имя, репутацию… Просто-напросто – не считая себя «жалким»; разве: идущим на попятную и… компромисс. Старающимся: сдержать и сохранить, какой-никакой, но «мир». И пусть так же: хотя бы – на время. Все же!.. На что Роза же – вновь не разделяла его взглядов: хоть и в чем-то уже был прогресс – не столько лично, сколько в принципе; ни чьих и… никаких. Ни в чем и ни в ком. Ни по чем и… ни по ком. Только – свой и… своих. Только: за себя. И придерживаясь – их же. Одобрив, разве что, еще где-то между – его же идею: с собранными и отданными ему же вещами Софии. Именовав это, по-своему, как очищение дома от хлама и генеральная уборка… Просто закинула все, что поместилось в ее же, Софии, будет она еще свое и разбазаривать-распылять, черную кожаную дорожную сумку средних размеров на длинных ручках в тон-цвет из шкафа же девушки – и выкинула ее на площадку к нему.
– …Делай, что хочешь, Ксандер!.. – Крикнула по ту сторону двери Роза, порядком уже вымотанная и уставшая от его посиделок и воплей под дверью. – Но я все, что хотела, уже заранее и до твоего прихода лично высказала Владу. Можешь у него спросить: что и как; если он еще не рассказал, конечно. Иначе!.. С чего бы тебе и заявляться самому? Хотел дополнений и комментариев? Получишь их – от Совета, когда они придут за Софи; и к тебе. А я, так и быть, как убитая горем и расстроенная мать, подожду ее – здесь!..
– Роза, не глупи!.. – Вновь взмолился Александр и даже руки в этом самом жесте к потолку возвел: хоть она этого не видела, не видит… да и не увидит. Зачем? – Зачем тебе это? Если так припомнить – у нас достаточно многообещающая… общая история. Тянущаяся: если не век, то два точно. А последний, крайний год, прошлый – если и не все пять… с ними, то и шесть… с этим. Были же и есть: вообще – патовыми!.. Могла бы и поблагодарить, что мы тебя почти выгородили: сбив вектор внимания и перенеся его же на другую; фактически – уберегли тебя же от Совета, как в общем, так и от гнева Сергея, в частности. Который, всего-то, только и делал, да и делает же до сих пор, что заботится о своей дочери и пытается сделать