показалось мне самым странным? То, что не удалось отыскать никаких следов нашего пребывания в тех местах. Понимаете, никаких! А ведь именно о том, что мы там находились, я помню совершенно точно, потому что в Страсбурге мы спали и вкусно ели целых два дня. Следователь, который вел дело, пришел к выводу, что воспоминаниям, сохранившимся у полумертвого потрясенного ребенка, доверять нельзя. Но я-то знаю, что он неправ. Я всегда это знал и знаю сейчас.
– Что же из этого следует, Поль?
– А то, что меня неотступно преследует одна и та же мысль. Мне кажется, что существует связь между полным исчезновением следов бесспорных фактов, которые легко проверить или восстановить, таких как пребывание двух французов в Страсбурге, их поездка по железной дороге, сдача багажа в камеру хранения, аренда велосипедов в эльзасском городке, и тем основополагающим обстоятельством, что сам император был непосредственно, подчеркиваю, непосредственно вовлечен в это дело.
– Но ведь мысль о том, что такая связь существует, должна была прийти не только в вашу голову, Поль, но и в голову следователя…
– Очевидно, что так оно и было. Однако ни следователь, ни полицейские, ни одно официальное лицо из тех, кому я давал показания, так и не признали факт присутствия в тот день в Эльзасе германского императора.
– Но почему?
– Потому что все германские газеты сообщили, что в тот момент он находился во Франкфурте.
– Во Франкфурте?
– Да, черт побери! Как он приказывает, так газеты и пишут, и никогда не сообщается, где он находится на самом деле, если кайзер того не желает. Во всяком случае, мне сказали, что я ошибся, а в целом следствие столкнулось с таким количеством препятствий, тупиков, лжи и придуманных алиби, что стало ясно, что за всем этим стоит какая-то всемогущая сила, не знающая преград. Ничем иным невозможно объяснить то, что следствие зашло в тупик. Послушайте, разве могут два француза проживать в гостинице в Страсбурге без того, чтобы их имена сохранились в гостиничной книге регистраций? Не знаю, как это получилось, выкрали эту книгу или вырвали соответствующие страницы, но следы нашего пребывания в гостинице так и не нашлись. В итоге – никаких доказательств, никаких следов. Хозяева и работники гостиницы и ресторана, вокзальные кассиры, служащие железной дороги, те, кто сдавал нам в аренду велосипеды, всех их обязали хранить молчание, и ни один из них этого обязательства не нарушил.
– Но, Поль, ведь впоследствии вы и сами могли бы заняться поисками этого места.
– Именно этим я и занялся, когда стал постарше. Я четыре раза обошел приграничные районы от Швейцарии до Люксембурга и от Бельфора до Лонгви. Я опросил множество людей, осмотрел разные местности. А сколько времени я потратил, копаясь в глубинах своего мозга и пытаясь извлечь оттуда хотя бы обрывочные воспоминания, которые помогли бы мне отыскать место разыгравшейся трагедии. Но все было тщетно. Казалось, что прошлое окутано непроницаемой тьмой, через которую