и пошли посмотреть.
С обратной стороны склон холмика был срезан и укреплён брёвнами, и в нём была дверь! Надпись на двери гласила: Музей партизанской славы. Вот это да! Столько раз бегали по тропинке и не замечали. Правда, музей был закрыт, но мы решили уговорить тренера сходить сюда.
Мы побродили вокруг и Лёва нашёл кусты малины. Всё вчетвером накинулись на ягоды, перебегая с места на место и стараясь успеть съесть больше других. И, постепенно, отдалялись от тропинки.
Малины было много и скорость её поедания упала. Мы разбрелись по полянке и не видели друг друга, так как кусты были выше головы. Я услышал, как кто-то ломится ко мне через кусты, похрустывая ветками.
– Тебе малины мало? – закричал я, не зная – кто ко мне продирается.
Но в ответ услышал только шумное сопение. Вдруг меня прошиб холодный пот. Я раздвинул колючие кусты, заслоняющие обзор, и увидел что-то большое, покрытое блестящей шерстью.
– Медведь! – заорал я и бросился наутёк. Я слышал за собой не отстающий топот ног, но потом понял, что это друзья понеслись за мной.
Мы отмахали с полкилометра, прежде, чем остановиться.
Светило солнце, лес был совсем реденький, погони не видно и, когда я не смог толком рассказать – кого я увидел, то все трое начали надо мной смеяться, а Олег даже упал на песок, схватившись за живот. Глядя на них я тоже стал хохотать.
– Может ты Миху с медведем спутал? – предположил Лёва, – он тоже здорово сопит.
– А в какой стороне тропинка? – вдруг спросил Миха и все перестали смеяться.
Можно было попытаться вернуться обратно к малине, а от неё к музею партизан. Но, несмотря на смех, все побаивались того, что это мог быть настоящий медведь. К тому же не хотелось идти назад.
Мы пошли вперёд. И, вскоре, совсем заблудились, выйдя к небольшому лесному озерцу, которое раньше не видели.
Потом Олежка вспомнил, что когда мы бежали с тренером на озеро, то он видел на некоторых деревьях отметины синей краской. Все остальные подтвердили, что тоже видели. Мы стали искать синие отметины. Но нашли только красные.
– Ну, синее, это, понятно, вода. А красное это что? – спросил Лёва.
– Кровь! – крикнул дурным голосом Миха и захохотал.
Никто больше не засмеялся.
Наконец, мы решили, что красное это, возможно, город или дорога. И лучше выйти туда, чем идти, вообще, не зная куда.
Понимая, что на обед мы, скорее всего, опоздаем, но, всё же, надеясь успеть, мы перешли на бег и вытянулись в привычную колону по одному. Впереди, сопя носом, бежал Миха.
Вскоре, мы выбежали на просеку. Видимо, это и был красный цвет. Дальше красных отметин не было. И мы, интуитивно выбрав направление, побежали по просеке, которая нас вывела в город.
Там уже спросили как выйти к лагерю и скоро были на месте, перед грозными очами тренера. Он хотел нас наказать ещё пятнадцатью кругами по стадиону, но, видя, что мы и так взмыленные, сжалился.
Даже отвёл нас в столовую, где обед уже закончился, и попросил поваров накормить нас чем-нибудь.
Королевская