фетишами в виде черепов мелких животных или засушенных лапок, что явно показывало – эти люди не кочевники. Было во всём этом что-то театральное. Вспомнилась деревня Этьена – там времена и традиции смешались, современные предметы прижились в быту. А здесь всё по шаблону. Словно и не было рядом цивилизации. Из окружающей атмосферы дикости выбивались лишь сандалии шамана и копья. Люди, которые ходят босиком, раскрашивают тела краской перед боем, держат пленников в ямах, управлялись с высокотехнологичным оружием – это рождало много вопросов.
В очередной раз врезавшись в спину несущего меня темнокожего верзилы, я скривилась: «Лучше бы себе душ построили! От меня даже мухи шарахаться стали!»
Так, может быть, для этого мазь и служит? Жаль их стало, суперкопья смогли достать, а нормальное средство от насекомых слабо? Хотя, может быть, у нас разные вкусовые пристрастия? Вспомнилось, как папа подарил мне дорогущий флакон духов, а Чира от него чуть не стошнило, но он целую неделю прилежно улыбался и не показывал своего отношения, боясь меня расстроить. Чир… Так, о чём это я? Нашла время ностальгировать! Я попыталась пошевелить ногами. Бесполезно! Злость на свою беспомощность заставляла предпринимать новые попытки. Бросят в свой котёл, и я даже не пискну, защитница, мать твою!
Раздражение росло, и в какой-то момент по коже побежали лёгкие покалывания, как в тот день, когда огонь оморуна перекинулся с Чира на меня, признавая свою пару. Сердце ускорило ритм – возможно, Чир совсем рядом… Несущий меня воин стал спускаться по каменным ступеням и, чуть пригнувшись, вошёл внутрь пещеры, небрежно сбросив меня у самого порога лицом к стене. В тусклом свете камни казались практически чёрными. Тени плясали в неровных углублениях, отражая живой свет пламени.
– Алуфа, – проговорил мужчина, – мы исполнили твою волю.
– Хорошо, – мягкий глубокий женский голос заполнил всю пещеру, – богине пора кормить своего зверя. Выйдите и ждите её воли.
Удаляющиеся шаги дали понять, что слуги неведомой Алуфы ушли, но слова о голодном звере меня совсем не радовали. Да что за страна такая? Распилить, засушить, скормить… Нельзя нормально договориться? Я заёрзала, ощущая постепенно возвращающуюся подвижность. Холодная как лёд рука легла на плечо, коснувшись открытой шеи, и резким движением перевернула меня на спину. Я затаила дыхание, рассматривая необычайно красивую темнокожую женщину. Она совсем не вписывалась в этот мрачный интерьер пещеры: тонкие черты лица, крупные губы с тонкой бороздкой контура, высокие скулы, изящные брови и в опушке длинных густых ресниц огромные глаза. Если бы не их цвет, напоминающий чёрную бездну, то ни дать ни взять обложка журнала. Волосы забраны под светлый головной убор, белые точки на лице складывались в симметричный узор, лишь подчёркивающий её высокий статус. Не верилось, что такая красота может быть злой.
– На фотографиях ты выглядишь иначе, – Алуфа с любопытством рассматривала меня, но держала дистанцию.
– Надеюсь,