запретил говорить о делах. Что же сказать?
К счастью, Ржевский не успел ни на что решиться, а то бы опозорился, потому что на Белобровкину все накинулись. Первой – жена Бобрича, которая беспокоилась за дочек:
– Прошу вас: не пугайте девочек. Дочери ещё с прошлого раза напуганы, – сказала она, хотя те не выказывали страха. Если кто и был напуган, то сама хозяйка дома.
– Бабушка! – укоризненно воскликнула Тасенька. – Упыри – это не пустяки.
– Неужели вы, госпожа Белобровкина, в самом деле верите в упырей? – с удивлением произнёс Бобрич, отправляя в рот ложечку с вареньем.
– Кант говорит, – будто отвечая на вопрос отца, заметил Петя, – что есть заблуждения, которые нельзя опровергнуть. Они могут исчезнуть лишь сами с приходом просвещения.
Тасенька нахмурилась. Она обиделась за бабушку, которую назвали необразованной, а сама старушка в который раз не расслышала:
– Чего-чего? Какое освещение?
– Просвещение, – пояснила ей Тасенька и пересказала слова Пети.
Кажется, чета Бобричей надеялась, что Белобровкина не поймёт намёка, но старушка всё поняла и решила дать отпор обидчику:
– Ишь! Просвещение! – воскликнула она. – Это ваше просвещение такие выдумки рождает, что в упырей скорее поверишь, чем в эти небылицы.
– Выдумки? – удивился Петя.
– А то! – продолжала наступление Белобровкина. – К примеру, как же можно верить, что люди ведут свой род от обезьян! А ведь эту небылицу просвещённые люди придумали.
– Теория не доказана, – с нарочитым спокойствием сказал Петя и отпил из чашки. – Но учёные, мнению которых я доверяю, говорят, что между человеком и современными обезьянами есть дальнее родство.
– А кто говорит? – спросил Ржевский. – Неужели Кант?
– Нет. – Петя повернулся к нему. – Хотя в его сочинениях я встречал замечания, указывающие на то, что Кант эту теорию знал.
– А кто тогда?
– Георг Лихтенберг.
– А ещё кто? – продолжал допытываться поручик, потому что вспомнил одно выражение про обезьян, которое слышал от полкового приятеля. Приятель был весьма начитан, а теперь Ржевский решил воспользоваться чужой мудростью, чтобы блеснуть.
– Других вы точно не знаете, – снисходительно произнёс Петя, а поручик хитро прищурился:
– Может, и знаю. Помнится, один учёный сказал, что человек похож на обезьяну, потому что тоже стремится залезть повыше. Обезьяна за плодами лезет, а человек – за чинами и орденами, но чем выше залезет, тем лучше обезьянья задница видна. – Ржевский громко захохотал. – Умно сказано? А? Умно?
– Кто же автор сего афоризма? – Петя чуть сморщился. Его явно раздражал смех поручика.
– Фрэнсис Сало.
– Кто?
– А господин Сало откуда родом? – спросила Тасенька.
– Англичанин, – любезно пояснил Ржевский.
– Может, это Фрэнсис Бэкон? – предположила Тасенька.
– Точно! – Поручик хлопнул себя по лбу. – Бекон, а не сало! –