лет, и при этом она прекрасно понимала, что, возможно, ничего не получится. Но глупо не попробовать. Именно с этого дня либо закончится ее детство, либо продолжится. Детство, превратившееся в сказку.
Станет ли трагедией то, что Макс отвергнет ее? В каком-то смысле да. Вряд ли она сможет продолжать быть его поклонницей. Придется раз и навсегда вычеркнуть его из своей головы и души. Это ее решение. Тут, как говорят, пан или пропал.
Ее мать сначала беспокоилась, когда Рита сказала ей, что выйдет замуж за Максима, потом начала бить тревогу, узнав, что она всерьез готовится к этому, даже пыталась записать ее к психологу. Но потом они просто поговорили:
– Мама, не беспокойся, если он попросит меня уйти, я уйду. Мне будет тяжело, но не настолько, чтобы что-то с собой сделать. Сейчас он как мой учитель, через него я познаю интересный мир, и если нам не суждено быть вместе, у меня останется только благодарность к нему за то, что он уберег меня от ошибок юности…
– Но он отнял твою юность!
– Нет, он сберег мое детство, своими песнями и голосом он уберег меня от пьяных дебошей, раннего взросления и безделья. Я красива, я умею готовить, я умна. И все это из-за него. Если мы будем вместе, я буду счастливее всех, если нет, я все равно останусь Ритой – отличной девушкой, и, может быть, встречу другое счастье.
– Ох, дочка. Даже не знаю, что сказать тебе. Надень футболку, а то прохладно сегодня.
БЕРИ НУЖНОЕ
За окном лил дождь. Серое небо нависало прямо над домами. Типичная картина для города, прославившегося на всю страну своим ужасным характером, помноженным на архитектурное великолепие и славу Культурной столицы.
Характер Петербурга возрос на болотах, был подпорчен революциями и блокадой – город с посттравматическим синдромом и верой в собственную исключительность. Его улицы и дворы воспеты поэтами и музыкантами, сюда мечтают переехать романтичные девушки и юноши. Попав сюда впервые, ты восхищаешься архитектурой, прожив здесь несколько лет, ты перестаешь ее замечать, но уехать отсюда уже не можешь – что-то меняется в тебе раз и навсегда.
Мефодий стоял у открытой балконной двери, сложив руки на груди. Огромный мужик с крупными чертами лица и бритой головой. Военные ботинки, черные джинсы, кажущаяся неряшливой куртка темно-зеленого цвета, в одной руке пистолет, в другой смартфон.
– Отпустите меня! – объект за спиной Мефодия в очередной раз подал голос.
Объект находился в дальнем углу комнаты. Его руки и ноги были привязаны к стулу, на лице была кровь.
Мефодий старался не ассоциировать объекты с людьми. Так легче выполнять свою работу. Если думать о них, как о людях, можно сойти с ума от того, что ты делаешь. Даже если ты сто раз прав, превращение объекта в человека может сделать тебя нерешительным и, как следствие, уязвимым. Этому он научился в армии.
После того как Мефодий в двадцать два года застрелил первого человека, у него случилась истерика. Он сидел под деревом