здесь не имеем ни в живых, ни в мертвых… Лигаридовых друзей, которым он пишет и которыми стращает нас, мы считаем ни во что. А что он пишет к своим друзьям, изволь, царствие ваше, принять одну его грамоту и прочесть, и выразумей, как он патриарха своего хулит и бранит, и за то ему следует быть отлученным от архиерейского достоинства…[105] Он пишет и бранит [С. 228] нас и называет мертводушными и нечестивыми, и отца нашего Нектария называет забвенным и безумным и многие иные (писал) неподобные словеса», за которые он должен бы был подвергнуться наказанию. Но так как за него ходатайствует сам царь, то Досифей прощает его и разрешает от наложенных на него клятв и запрещения. Ввиду того что царь просил о разрешении Лигарида и Константинопольского патриарха, Досифей очень решительно заявляет по этому поводу свои воззрения на отношения Константинопольского патриарха к другим патриаршим престолам. «А Вселенский, – пишет он государю, – не имеет никакого дела до Иерусалимскаго престола и над архиереями учинить ничего не может. Только отлучение и гнев Божий для согрешения нашего: был Вселенскаго престола патриарх Парфений, человек ненаказанный и неученый, не разумеющий ни Номоканона и соборных правил, ни церковных чинов; распространил он руку свою, где ему не дано было, и престолы апостольские и патриаршие – Александрийский и Антиохийский и смутил и помешал, и так себя превозносил, что хотел искусить и бывшего патриарха Иерусалимскаго блаженнейшаго Нектария. Сего ради пришел на него гнев Божий и воздал ему по сердцу его и весь совет его исполнил. А Газский митрополит от Вселенскаго патриарха не имеет никакого докучания, ибо Вселенский патриарх по святым законам не имеет власти в Иерусалимской области; [С. 229] не только архиереев, но и диаконов не может ни отлучить, ни простить; а что он, Парфений, учинил Газскому митрополиту, учинил, яко не наученый и не грамотный». В той же грамоте от 1 ноября Досифей молит государя о присылке милостыни Святому Гробу, без которой они могут окончательно погибнуть. «А я, богомолец твой, – пишет Досифей, – ныне пребываю здесь в Филиппе-граде и в иных городах близко Дуная-реки до светлаго воскресения, и потом помышляю ехать к мултянскому и волошскому государям помощи ради малей. А ныне волошский воевода Дука, добрый наш приятель и Святаго Града пособник, монастырь строит Святому Гробу и ожидаем архимандрита нашего Прохора с твоею царскою неизреченною милостью, в которой все упование и утешение наше, и больше скажем: если ты, великий государь, помощи не учинишь нам, пропали мы от лица земли и в Иерусалим нельзя нам будет ехать от многих долгов, а прибежища и покрова инде не имеем, кроме твоего пресветлаго царствия. От многаго долга хотят бусурманы великую церковь Святаго Града в еретические руки заложить, и боимся, чтобы не отошла от рук наших. Сего ради припадаем до лица земнаго, просим и молим милосердия и благоутробия твоего державнаго, да пришлешь помощь к Святому Гробу Господню и неизреченную милость ради здравия своего и блага родных чад
