с другого бока. Кто мог желать смерти Бернарду?
Шериф развёл руками. Я усмехнулся:
– Что? Как всегда – «его все любили»?
– Нет! – Крейбенст даже рассмеялся. – Боже, нет. Никто его не любил. Он был именно тем правителем, какой и нужен людям: бледной тенью, посредственностью. Ни намёка на характер. Просто крючкотвор. За порядком слежу я, а Бернард собирал налоги и жалобы. И то и другое передавал выше. Получал инструкции и исполнял их. Такая история.
Тут Крейбенст обратил внимание на банку с жуком.
– А это что такое?
Я коротко описал произошедшее на кладбище. Лицо Крейбенста не дрогнуло. Он покивал, потом заговорил:
– Понимаю, с непривычки это немного удивляет.
– Немного? – воскликнул я.
– Да… Понимаешь, Карлос, там, на севере, вы ведь ни черта не знаете. Вы думаете, что ваелианцы – это такие дикари. Обычные люди, которым не повезло получить образование и научиться пользоваться туалетной бумагой. Ведь так? Да знаю, что так. Но слушай внимательно: они не люди. Ясно? Запомнишь эту мысль – сбережёшь себе кучу нервов и сил. Ваелианцы – не люди.
– Кто же они тогда? Животные? – усмехнулся я.
– Насекомые. – Крейбенст щёлкнул ногтем по банке. – А если серьёзно – здесь творится всякое, Карлос. И жуки в гробу – это даже не начало. Знаешь, кто мне сказал, что ты сидишь здесь?
– Дребен? – предположил я.
– Бернард. Подошёл ко мне возле участка и говорит: «Эй, Крей! Если хочешь поболтать с приезжим следователем – самое время. Он через минуту будет «У Марни». Вот такая вот история.
Я молча смотрел на Крейбенста, ожидая, когда тот рассмеётся. Он не смеялся.
– Привыкаешь к этому дерьму. И всё это идёт от ваелианцев.
Я откашлялся:
– А ты не спросил у Бернарда, кто его убил?
– Ну что ты. Это было бы бестактно, не находишь?
– У меня большие пробелы в этикете.
Крейбенст вздохнул:
– Он просто исчез, Карлос. Просто исчез, когда я моргнул. Призрак, видение, галлюцинация – не знаю. Но когда я пришёл сюда – ты сидел здесь. – Крейбенст ткнул пальцем в столешницу. – Такая история.
Я чуть было не скорчил презрительную мину. Однако вовремя вспомнил про женщину, поприветствовавшую меня в ратуше.
Но в конце концов, что это всё доказывает? Только то, что меня зачем-то дурят.
– Зайдёшь посмотреть снимки? – спросил Крейбенст.
– Конечно, – сказал я и допил кофе. – Вопрос. Найдётся в городе специалист по насекомым?
Крейбенст взял шляпу со стола.
– Если только у тебя крепкий желудок.
6
Поднявшись на второй этаж, Крейбенст поднял шейный платок и закрыл им нос и рот. На мой вопросительный взгляд проворчал что-то невразумительное. Впрочем, я уже чувствовал специфический запах. Сладковатый, выдающий гниение.
Внезапно открылась одна из двух дверей, и на лестничную площадку выскочила женщина лет сорока в ветхом халате и таких же ветхих тапках на босу ногу. Её жидкие с проседью волосы прятались под сеткой, так что женщина