Ян уже снова заговорил о сестре:
– Анюта хорошо себя чувствует, но я боюсь, как бы не повторился прошлый кошмар.
– С чего бы ему повториться?
Каждый пытается говорить о том, что ему интересно и близко. Ян искренне переживает за сестру. Думает, что она мученица, ангел во плоти, больна серьёзной болезнью. Но вся болезнь – недостаток серого вещества в голове. Евгений бы не удивился ещё одному инсульту. Сестра по-прежнему любит выпить и мужчин. В её жизни ничего не изменилось даже с рождением Андрея. Да и для чего нужен Андрей? Для получения алиментов и прочих выплат, которые полагаются одинокой матери. Циничные мысли яростно царапали Евгения, но он не останавливал их, был согласен. Чего уж тут! Но Ян гнул своё:
– У неё хрупкое здоровье.
– Зато пьёт, как лошадь! Постоянные вечеринки и праздники! – не выдержал он.
Разозлился от того, что брат не поддержал разговор, который был ему интересен. Про Ундюгерь и смерть Антона. Яну наплевать на переживания Евгения.
– Прекрати! Это недостойно, так говорить о родной сестре. Козёл ты после этого!
Евгений щурился на едкий дым, пить расхотелось. Ещё не хватало разругаться с Яном и набить ему морду. Он не собирался раскрывать душу и говорить о своих проблемах, об одиночестве. Не хотел напоминать о том, что месяц назад потерял сына. Попытался, но ничего не вышло. Ян предлагает забыть и не вспоминать. Не вспоминать своего ребёнка! Не вспоминать свою жену! Мама пыталась подружиться с Антоном в раннем детстве, но Ундюгерь быстро прекратила это. Евгений попытался вспомнить. Они разговаривали на повышенных тонах. Ундюгерь просила маму не давать Антону мороженое из-за больного горла. Но мама дала три штуки. Конечно, Антон заболел. Это был первый раз? Или первым поводом для ссоры был майонез, от которого у Антона была аллергия и его совсем не давали. А мама дала. И мальчика положили в больницу с осложнением. Ундюгерь испугалась и заявила Евгению, что никогда больше не даст сына. Мама кричала и всё отрицала. Она обвиняла Ундюгерь и заявляла, что не обязана следить за её ребёнком, что Антон сам взял майонез из холодильника.
Словно сквозь туман он услышал голос брата. Мысли разлетелись, но кружили неподалеку. Евгений не верил, что мама специально так поступала с Антоном. Он просил Ундюгерь успокоиться. Просто непонимание. В жизни бывает. Но она не собиралась уступать. И мальчика к бабушке больше не водили.
– Жень, ты самый старший из нас и должен быть выше сплетен и склок, – возбуждённо продолжал Ян, осторожно трогая длинными пальцами горячую чашку. – Почему ты перестал общаться с нами? Почему забыл маму? А к Анюте вообще равнодушен!
Обвинения несправедливы, но Евгений не хотел отвечать, чтобы не выглядеть оправдывающимся. Злость к брату нарастала.
– Я не понимаю, как ты веришь тому, что говорят? Про нашу родную сестру! Не про кого-то там. Да, она родила прекрасного сына. Да, она не замужем. Ну и что? Кому до этого дело? Мы, её братья, просто обязаны быть рядом. Защищать! Стеной стоять!
– Так уезжай из Питера! Снимай здесь квартиру, как я. Будь рядом. Защищай. Будь стеной.
– Я