Л.А. Тихомиров (1852-1923) некогда посвятил немало страниц своего объемного труда «Монархическая государственность» доказательству того, что преимущества Российской монархии над Византийской, в частности, обусловлены наличием у нас и отсутствием у греков наследования царского престола по крови. Главное, по его мнению, заключалось в том, что «по условиям нашего социального строя государственная власть явилась сразу династичной», т.е. наследственной7.
Однако в таких случаях правильно прислушаться к мнению тех, кто не склонен преувеличивать значения единичных статичных фактов, а стремится изучать явление в процессе его исторического развития8. В этом контексте станет очевидно, что утверждение о преимуществах Российской монархии в сравнении с другими, как минимум, спорно и по сути, и по форме.
Трудно усмотреть «законную наследственную преемственность» в актах Синода, Сената и армии об избрании, например, царицей вдовы Петра Великого (1682-1725) Екатерины I (1725-1727). Когда наследовавший ей по завещанию Петр II (1727-1730) скончался бездетным, опять же Верховный тайный совет выбрал на царство Анну Иоанновну (1730-1740), дочь покойного царя Иоанна Алексеевича (1682-1696), брата Петра Великого. Елизавета Петровна (1741-1761), ставшая во главе заговора гвардейских офицеров, получила верховную власть хотя как дочь Петра Великого, но в обход законного на тот момент наследника Иоанна VI (1740-1741), который закончил свои дни в темнице. Новый император Петр III (1761-1762) стал императором по воле Елизаветы. Екатерина II Великая (1762-1796) пришла, как известно, к власти путем заговора и отстранения мужа от власти.
Лишь с императора Павла I (1796-1801) престолонаследование было приведено законом в четкую систему, да и то всего на период ста с небольшим лет. Согласно закону, наследник престола (им могли являться и женщины, хотя предпочтение отдавалось мужчинам) должен был принадлежать правящей династии Романовых (статьи 5, 6, 7 Основных законов Российской империи). При этом брак, от которого они появились на свет, должен был быть законным, т.е. разрешен правящим императором, и совершаться с лицом, равнородным по положению.
В случае пресечения мужской нисходящей линии, престол переходил к женщинам (статьи 8 -11 Основных законов Российской империи). При этом дочь последнего царствовавшего императора занимала престол раньше своего сына (статьи 8,12 Основных законов Российской империи). Новый император обязан был объявить о своем восшествии на престол особым манифестом (статьи 31-34 Основных законов Российской империи). И над новым самодержцем совершался обряд коронации и миропомазания по чину Православной церкви в Успенском соборе Кремля. Последнее условие – совершеннолетие императора – являлось весьма существенным (пусть и теоретически) для определения легитимности его власти9.
Обзор конституций современных монархий должен, казалось бы, укрепить нас в уверенности, что эти критерии не просто обязательны, но и органичны для ее природы. И, следовательно, если они установлены законом, то принцип