меня выручил там, под деревом, так что мы с тобой теперь приятели!
– Вовсе нет, – холодно произнес мальчик и тщательно утрамбовал сложенные в корзинке листья.
– О, ты все-таки заговорил! – обрадовался Хэл и плюхнулся на траву. – Давай, скажи, как тебя зовут! Не скажешь? Нет? Ну и ладно, я сам угадаю! Ник! Верно? Нет? Значит, Пит? Тоже нет? Ну тогда дай какую-то подсказку, сам я не справлюсь!
Перебрав десятка три имен без всякой реакции со стороны собеседника, Хэл, в конце концов, выдохся и потерял терпение.
– Ты такой вредный, даже имя свое назвать не хочешь! А вот я сейчас возьму и-и… украду твою корзинку!
И прежде, чем мальчик успел среагировать, Хэл вскочил, схватил корзинку и побежал, лавируя между деревьями и хохоча во все горло. Триумф длился не больше пары минут – одна крепкая рука сцапала его сзади за ворот рубашки, а вторая выхватила корзинку.
– Все-все! – Хэл поспешно поднял руки ладонями вверх, все еще смеясь. – Ты победил, признаю! А скажи-ка, как тебе удается бесшумно ходить по лесу? Научишь меня?
Они стояли лицом к лицу, тяжело дыша. Только тут Хэл осознал, что мальчик значительно выше него – пришлось приподнять голову, чтобы взглянуть в возмущенно сверкающие темные глаза.
– Слушай, ну я же извинился за тот раз! Почему бы нам не стать друзьями? Дружить со мной очень даже выгодно! Я знаю все рыбные места на реке и ловушки, где можно разжиться куропаткой. Ну как, друзья?
– Нет.
Мальчик обогнул Хэла, но тот ловко преградил ему дорогу и хитро подмигнул.
– Научу тебя играть на флейте! Ты же хочешь научиться?
Мальчик чуть помедлил, но все же ответил:
– Нет.
– Знаешь, очень обидно, когда тебе вот так раз за разом отказывают! – заявил Хэл. – Не боишься, что я как-нибудь ночью проберусь к твоему дому и…
Он сделал драматическую паузу, но тут же вспомнил собак и понял, что угроза лишена всякого смысла.
Мальчик снова чуть заметно усмехнулся, как человек, одержавший победу без особых усилий. Развернулся и, зажав корзинку под мышкой, скрылся в густом кустарнике. И снова ни одна веточка не хрустнула, и даже не было слышно звука удаляющихся шагов.
– Все равно подружимся, никуда не денешься! – крикнул ему вслед Хэл, достал флейту и с улыбкой повернул к деревне, наигрывая веселый мотив.
Впервые за много дней на сердце у него было легко.
Начало сбора урожая Хэла отчасти даже порадовало. Работать в поле нелегко, зато риск столкнуться с Майло сводился к нулю.
Как назло, погода испортилась окончательно, собранные овощи приходилось относить в сарай и на чердак, раскладывать на просушку, прежде чем убрать в погреб. Спину ломило, руки распухли и потрескались от постоянной возни в холодной влажной земле. Но Хэл не жаловался – привык.
Да и посмотрел бы он на того, кто начал бы жаловаться в их семейке!
Пол приболел, несколько дней переносил лихорадку на ногах, но, в конце концов, все-таки свалился, что вызвало у Майло такой приступ ярости, словно несвоевременной