Твоя служба у ее сердца скоро закончится. Вот, полюбуйся! Антонина Эванс, самая первая в списке Свитка смерти. Уже к закату солнца ты будешь свободен! Тебе осталось мучиться меньше двух часов. Я пришел сюда не развлекаться – я пришел забрать души парочки смертных. А после этой пацанки будет какой-то Леон Норгенштерн, а потом…
– Но… тут даже чернила еще не высохли! Эти двое были дописаны совсем недавно и… совершенно другим почерком, – нахмурился Купидон, бормоча себе под нос, прищуривая свои голубые глаза. О, сейчас он видел гораздо больше, чем корявые строки на старом пергаменте. – Но ведь вмешиваться в дела Судьбы запрещено Великим Советом! Тем более в хрупком мире смертных. Именем Светлой Королевы! Кто тебя сюда послал? Кто разрешил тебе взять свиток Смерти и дописать туда имена?
– Это тебе все запрещено в этом мире, голубочек, – ухмыльнулся Люцимортт, выдергивая из-под носа Купидона. – Великий Совет мне не указ! Судьба и рок существуют только для слабых никчемных смертных. Сильные мира сего сами творят историю! Только мы решаем, где будут следующие войны, кому стоит жить, а кому нужно умереть. Этих двоих, Антонину и Леона, уже давно заждался мой покровитель в Тартаре. И не мешайся мне, пожалуйста, под крыльями!
С этими словами Демон осторожно опустил свои тяжелые ледяные ладони на хрупкие плечи голубоглазой девушки с короткой стрижкой, словно взвалил на нее всю тяжесть одиночества и безысходности.
– Меня сейчас тоже бесит эта ванильная парочка! Пара года – два урода! Как же я тебя понимаю…, – сочувственно прошептал ей на ухо черноглазый, самодовольно улыбаясь, словно жаждущий спектакля зритель. – Зачем они встали рядом с тобой? Издеваются, гады, да? Не видят, как тебе тяжело? Как одиноко и противно это видеть! Или, наоборот, все понимают, но твари…
– Отойди от нее! – закричал Купидон, с ужасом глядя, как крепко сжимаются кулаки девушки – от обиды и нарастающего гнева. – Клянусь небом, я выстрелю! Отошел быстро!
– Очень не советую мне угрожать! Просто подумай о гневе моего отца, голубок, – отмахнулся Демон, будто бы у Джонаса был игрушечный лук, – я не только младший сын Аида, но и самый любимый! Если я сегодня же не вернусь в Тартар, тебя посадят, как джина, в бутылку, которую… засунут в одно место самому старому дракону с хроническим запором!
И он громко раскатисто засмеялся над своей же не смешной шуткой. Его длинный хвост словно жил своей жизнью отдельно от хозяина. Он то опрокинул пару чашек чая на колени удивлённых гостей, то щёлкнул по заднице проходящую мимо девушку, которая в ответ дала звонкую пощёчину случайно оказавшемуся рядом молодому человеку. Так в некогда маленькой уютной кофейне потихоньку наступал абсолютный хаос. Гости мерзли, получали подзатыльники из неоткуда, злились, пугались, отчаивались и боялись. А между тем Даниэль и Антонина, как самые близко стоящие к Демону получили самые большие дозы его одурманивающего яда, уже повернулись лицом к лицу, сверкая ненавистью в глазах и готовые пустить в ход кулаки. Правда Демон уже успел