Абдуллах? – позвал моряк, но не услышал ответа. – Господин Абдуллах!
В очередной раз не услышав знакомый голос юноша начал на ощупь искать дверь и стены, но к своему удивлению, как бы ни тянулся, перед ним ничего не было. Вокруг была одна лишь сплошная темнота. Он несколько раз звал учёного, профессора, всех, чьё имя ему было известно, но никто и ничто не откликалось, всё находилось в кромешной тьме и гробовой тишине, что уже несколько устрашало.
– Господин Абдуллах! Вадим Александрович! – в очередной раз крикнул Мамиев.
– Родион? Это вы?
Голос бы знакомым и это был никто иной как Вадим Александрович.
– Да, Вадим Александрович. Где вы?
– Я здесь, чуть дальше от вас.
Были слышны приближающиеся шаги, также и Родион поспешил на голос. Вскоре они наконец встретились.
– О, Вадим Александрович, как вы тут оказались?
– Я шёл вместе с господином Абдуллахом по мосту из одной летающей пластины, как внезапно у меня закружилась голова после одной фразы, а затем я оказался в этой темноте, – объяснил профессор.
– А мы выходили с ним же из какого-то зала с огромным органом, этот зал мне так напомнил средневековую церковь скажу я вам, и он мне говорил о том, что мы уже мёртвые, потом мы продолжили беседу и только выйдя из пещеры вошли в лифт, как свет отключился и я оказался тут.
– Что же происходит? Вроде в наших беседах не было ничего странного.
– Вам лучше понять мышление этого странного существа Абдуллаха, – отметил моряк. – Мне опять вспоминаются времена, когда мы были в заточении в его комнате, что он придумал на этот раз?
– Уж не кажется ли вам…
Профессор не успел договорить, потому что внезапно произошёл щелчок и в этот же миг в метрах двадцати от них загорелась единственная тусклая лампочка, освещая почти заржавевший металлический стол, на котором что-то было. Оба товарища еле увидели очертания своих лиц и переглянувшись направились к столу, на коем они уже смогли разглядеть старую книгу.
Её страницы были пожелтевшими, а на обложке уже была плесень. В отдельных частях этого стола можно было заметить мох, появившийся от сырости, а порой и возле книги, поверхность которой была не менее влажной, особенно когда в некоторых вогнутостях этого неровного шатающегося стола были коричневые лужицы, вызывающие рвотные позывы. Что только могли значить все эти жесты и с какой стати господин Абдуллах так решил поступить?
Однако, что это была за книга стало очевидно – это было продолжением истории господина Абдуллаха или точнее графа Амета Уна с его товарищами, где они направлялись в сторону острова Люксургии.
– Обычно информация подавалась для нас в лучшем виде, отчего же правитель так захотел с нами обойтись? – поинтересовался недовольно юноша, скрестив руки на груди. – Я лично не собираюсь это читать.
– Но Роди…
И на этот раз Вадим Александрович не успел