фонтаны, из которых выходила струя воды рисуя причудливые формы, но также были и самые настоящие фруктовые фонтаны, из которых лился фруктовых сок любой разновидности. Проходя по этой местности и оглядываясь по сторонам, Вадим Александрович приближался к роскошному дереву, закрывающий своей кроной и стоило ему протянуть руку вверх, как большая ветка этого исполина наклонилась к нему, давая возможность сорвать самое спелое красное яблоко.
Приняв этот дар, профессор словно отблагодарил это растение небольшим кивком и еле заметной улыбкой, однако он решил, что и для этого было своё физическое объяснение, впрочем, зачем оно нужно ему теперь? Так проходил вперёд, оказавшись возле пышного и большого фонтана, из которого вырывалась гигантская струя воды в десятки раз превышающая его по росту. Он в очередной раз оглянул всю эту идиллию ещё раз поражаясь такому масштабу и если это только в его воображении, то насколько же у него было сильно воображение.
Затем он присел на одну из скамей, на которой уже была мягчайшая обивка, а небольшие капли от фонтана долетели до него, вместе с прохладой ветерка. Удивительно, что ткань сидений не намокала, но наверняка здесь помогали водоотталкивающие вещества, но как уже было сказано, теперь это не важно, когда нет смысла для существования. Но всё же какая красивая и дивная природа. Ей чужды все те беды и торопливости, которые свойственны им – смертным и как бы сказала самая большая фигура «придуманная» профессором, господин Абдуллах – людям.
Он посмотрел в сторону прекрасных цветов, которых здесь было так много: колумбийская аквилегия, гортензия, африканская маргаритка, газания, лилия, кадупул, лаванда, гавайский имбирь, лантана, белый лотос, на поверхности небольшого пруда или водной глади мраморных горшков, гиацинт, нарцисс, калла, белая цапля, гибикус, кавалерийская звезда пассифлора, бромелия, тысячи и тысячи самых различных красавиц – порождений рук природы.
Его взор упал на небольшую альстромерию.
– О, Alstroemeria aurea Graham, – заговорил Вадим Александрович в миг он словно ослеп, словно не видел больше окружения, а сознание было ему не подвластно.
Alstroemeria aurea Graham
Он видел и ощущал то, что ощущал Амет, знал всё что знает Странник, слышал то, что слышал Созидатель и осознавал всё, что осознавал в тот мир Абдуллах. Не стало его сына, его единственного творения из крови и плоти, в жилах коего текла кровь, лёгкие которого беспрестанно вздымались, взгляд которого был таким живым, а сердце билось, выражая силу, не свойственному ни одному человеку. И теперь его нет.
Неизвестно, где находится его тело, неизвестно каким были последние секунды? Что увидели эти очи? Какие слова произнесли эти уста орла? Что ощутило это сердце? Того мира, где существовало его творение более нет, всё было лишь в прошлом, лишь в воображении или в реальности?
Словно отовсюду слышались громогласные слова в воображении