глухим, словно эти замечания относились не ко мне. Это ещё больше взбесило старого «гвардейца»: он просто не находил себе места, перебегая короткими шажками от одной мраморной колонны к другой. «Как так: игнорировать меня!? Ну, ничего: сейчас мы его на улице возьмём!»
Едва очутившись на свежем воздухе, мы пулей спустились вниз по лестнице, как раз туда, куда подъехал на своей машине Сафо и, быстро забравшись вовнутрь, тронулись с места. Обернувшись назад, я увидел, как несколько человек спешно пытаются сесть в милицейский «бобик». Сафо усмехнулся: он резко свернул с проезжей части куда-то в сторону и, выключив фары, стал петлять по хорошо известным ему переулкам и дворам. Через десять минут мы уже сидели у него дома: довольные и радостные, празднуя нашу победу.
Квартира, состоявшая из двух комнат с крохотным коридором посередине, представляла собою типичное советское жильё 70-х годов прошлого столетия: железобетонный каркас, с низкими потолками, тонкими стенами и идеальной звукопроводностью.
Как и полагается вначале, для приличия, мы собрались все вместе в небольшой комнате, которая являлась, судя по всему, гостиной. Мой друг произнес дежурный тост, обставленный витиеватыми восточными фразами, смысл которых сводился к тому, что пора всем в койку.
– Переведи! – Сафо умоляюще взглянул на Наташу.
Однако, немецкая гостья, каким-то неведомым нам, шестым чувством, прекрасно всё поняла, обойдясь и без переводчика, поскольку в следующую секунду её светлая рука легла вначале на колени, а затем крепко зажала копченую волосатую руку партнёра, отчего мой друг расплылся в довольной улыбке.
– Zum vohl! («За здоровье!») – обратившись исключительно к Сафо, страстно выдохнула она, обдав его своим томным взглядом, в котором читалась недвусмысленная готовность – закрепить произнесенный другом тост конкретной печатью.
Через минуту сладкая парочка скрылась в соседней комнате.
Едва мы остались одни, как моя рука автоматом обвила шею Наташи, словно удав, затягивая свою жертву в петлю. Я уже приготовился было к привычному сценарию, однако, подруга неожиданно сняла мою руку и повернулась ко мне, как-то странно взглянув на меня. Я насторожился. Какое-то мгновение она терзалась мыслями.
– Мне сейчас нельзя… – наконец, виновато произнесла она.
Хоровод предвкушаемых сексуальных фантазий внезапно остановился, повис беспомощно в воздухе и… рухнул в какую-то бездну.
«Нет, этого не может быть! – пронеслось у меня в голове. – Только не это, только не сейчас!»
– Ты мне не веришь? – словно прочитав мои мысли, спросила Наташа.
– Верю… – обреченно выдавил я и в отчаянии откинулся на спину, скрепив на затылке запястья своих рук и тупо уставившись в потолок.
«Вот тебе и бл@дки! – сокрушенно подумал я. – Получай, фашист, гранату!»
Наступила неловкая пауза.
И вдруг, среди этой тишины из соседней комнаты донеслись стоны. Сначала, едва уловимые, а затем