класс, готовый на всё – «ваше нищебродие». Детки «ихнего толстомордия» утюжат стриты, авеню… Им, глядя из Цюриха, Парижа или Лондона, глубоко насрать на все беды и берёзы страны, откуда их папашки доллароотсосами высасывают нефтебаксы.
Шестьдесят процентов населения России в отчаянии шарахаются от нищеты к бедности и наоборот. Их детям от щедрот государевых предоставлен широкий выбор: возможность умереть во славу Отчизны в горячей точке, либо сдохнуть от алкогольного цирроза печени.
Поделив народ на овец и волков, горе-управители ускоренными ударными темпами выковывают вилы социальной несправедливости, на которых в скором времени очень симпатично и на радость большинству, будут смотреться.
Васятка, Ванятка и Вадимка, в силу безотцовщины и хронической материальной недостаточности, вместе с аттестатом зрелости получили отточенную детской жесткой непосредственностью и юношеским максимализмом ненависть к властьимущим и ко всем ходячим кошелькам.
Глава II
Шёл 1990 год. Москвичи пили, пели и плясали, встречая 73 год Великой Октябрьской Социалистической Революции.
За МКАД в это время мрачнела и зверела от собственного бессилия остальная полуголодная Россия.
Советская власть ещё не рухнула и казалась вечной даже для ушлых аналитиков из ЦРУ США. Они разрабатывали умные планы по ослаблению влияния СССР в мире. Напрасно мальчики старались – недолго музыка играла, недолго фраер танцевал. Не предполагали господа цэрэушники, что под копытами реформ нового Генсека ЦК КПСС издохнет могучая держава.
Апокалипсис СССР ещё не маячил, но кое-кто из провидцев Центрального Комитета КПСС уже предчувствовал кончину партии и развал страны в ближайшем обозримом. И, с византийской хитростью, начали предпринимать радикальные конкретные меры сегодня. Решили не повторять ошибок товарища Ленина – совершать собственные социалистические революции на чужие буржуйские деньги, а создать собственный аварийный запас.
Чрезвычайно узкий круг партийных бонз из оборота Страны Советов, в самый критический момент, изъяли колоссальные финансы. По схеме, разработанной на Лубянке, деньги разместили в банках мира, часть банально прилипла к рукам. Сразу за этим средства массовой информации довели до обывателей факты серий загадочных смертей высокопоставленных партийных функционеров. Кто из них был закопёрщиком, кто исполнителем разворовывания золото валютных запасов Отчизны, уже не важно. Суперважно другое, они породили сотни тысяч последователей, которым указали столбовую дорогу к безнаказанному расхищению богатств России.
Не успели отплясать на поминках по СССР, как уже с криками «Ура-а!» втюхались по самое темечко в разборки крутяшков из эры дикого капитализма. И пошла писать губерния! До воскресения жили по кодексу строителя коммунизма и без демократии, а с понедельника без стыда, цензуры и совести, но, как все порядочные люди – в условиях капитализма.
Однако,