в образе человека, ни разу не обратившись. Например, Акэру, блиставший на других занятиях, на этой тренировке явно выбился из сил.
Часто, перебравшись в Тюо и продвинувшись по службе, ятагарасу начинали стыдиться птичьего облика. Считалось, что тот, кому не удалось заработать на достойную жизнь, вынужден обращаться в ворона и служить вместо коня. А еще на такое отношение повлияло отрубание ноги – следующее по тяжести наказание после смертной казни и изгнания из Ямаути. Виновный был обречен до самой смерти выполнять трудовую повинность, работая конем.
Третья нога, которая появлялась при обращении в ворона, признавалсь доказательством божественности, подаренной Ямагами, и самым важным органом. Оттого приветствием у военных в Ямаути служил жест, изображавший подношение этой ноги. А тот, кто преступил закон, лишался ее и навсегда терял человеческий облик.
Видимо, именно поэтому аристократия, которая могла без помех вести обычную жизнь, не любила обращаться на людях. Однако простой ятагарасу понимал, что крылья позволяют ему перемещаться и работать гораздо быстрее, и не собирался отказываться от них из-за какого-то там стыда.
«Юкия говорил, что он из семьи провинциального аристократа. Интересно, как у них с этим?»
В начале тренировок Сигэмару сильно беспокоился и присматривал за другом, но его опасения оказались напрасными.
В этот раз самое сложное испытание ждало их в бамбуковой роще. Ее проредили, удалив лишние стволы так, чтобы между ними только-только мог пролететь ворон. Сверху за воспитанниками наблюдали наставники, и если кто-то пытался схитрить и проскользнуть над деревьями, то его тут же останавливали суровым окриком.
Те, кто хорошо владел крыльями, пробирались сквозь рощу в птичьем облике, а кто летал похуже, по пути оборачивались людьми или сталкивались со стволами. Если ворон застревал, он перегораживал дорогу летевшим сзади, так что даже привыкшему к полетам Сигэмару приходилось нелегко.
Вынужденный обернуться человеком, он побежал, держа меч в руках, но вдруг увидел, как в суматохе над его головой пролетает птичья тень. Летун двигался умело, хотя его нельзя было назвать быстрым. Однокурсники вопили, ветер разносил перья, перед глазами хлопали крылья, однако он, точно ласточка, легко уворачивался от всех препятствий. Поначалу двигаясь позади, он в конце концов сумел присоединиться к головной группе. Когда ворон обернулся человеком, Сигэмару увидел копну мягких, как одуванчик, волос.
Ошибки быть не могло, это Юкия.
– Сигэ-сан, молодец! – Приятель встречал запоздавшего Сигэмару совершенно спокойным взглядом.
– Ну ты даешь! Я смотрю – а ты уже впереди всех! Удивил!
– Мы считаемся аристократами, но все-таки относимся к военным. Так что основы вбивают в нас с детства. Ведь если военный не умеет обращаться птицей, в нужный момент от него не будет толку.
Сигэмару далеко не сразу сообразил, что для него было большой удачей подружиться с Юкией, вороном из семьи настоящих воинов.