участие в разрушении целых планетарных систем и неприкрытого геноцида также не добавляли эмоций. Скорей уж наоборот, но она ведь была женщиной…
– Снимайте нашу базу. Мы уходим в Тифлис, в большом городе достигнуть наших целей будет куда проще.
– О да, Верховная, все будет исполнено по вашей воле, но если…
– Если?!
– Эти люди держат свое слово, быть может, нам нужно этим воспользоваться?
– Возможно. А что они сделали с нашей Низшей?
– Убили.
– Что ж, это было ожидаемо…
Владычица, Госпожа, Верховная, как женщина с еще с десятком имен, меняющая их по настроению, слегка приподняла тяжелые медные веки. Она никогда не была настолько глупа или высокомерна, чтобы не понимать реальности. Женщины всегда обязаны быть умнее мужчин, иначе анунаки давно обошли бы нунгалиан.
– Кто ее убил?
– Тот, на кого она напала. Глупый самец не впал в сексуальную расслабленность при виде желаемого объекта, а вдруг оказал сопротивление.
– То есть?
– Оказывается, существуют специально разработанные физические приемы самцов, по правилам безболезненного сбрасывания с себя самки. А потом он пронзил нашу сестру заостренным куском металла.
– Какое варварство…
Госпожа вздохнула. Все должно было быть не так. Самцы с планеты Земля позволяли себе слишком много воли. Это было нелогично и нецелесообразно. Трудно воевать с теми, кто действует не по вашему плану. Как же болит голова-а…
И хотя разница полов диктовала иные условия, но вопреки любым советам, любому рассудочному развитию сюжета Верховная вдруг приняла несколько неожиданное решение. Она потребовала подать себе карту этого континента.
– Ну и где тут этот их Тифлис, зайка моя?
…Утром следующего дня Заур проснулся от того, что тяжелый сверток рухнул ему прямо на грудь. Парень резко вскочил, словно бы не спал вообще. Казаки даже головы не повернули, а мальчишка-пастух, хлюпая кривым носом и прихрамывая, побежал за своими баранами. Развернув посылку, первокурсник сначала ахнул, а потом быстро приступил к делу…
– Ось, дивись, внучка, какой у нас красавец – черкес сам собой нарисовался!
Старый казак, дед Ерошка, спал с оглядкой, а потому всегда был в курсе всего на свете. Он подпихнул кулаком свою внучку, и та, подскочив, реально присела от удивления:
– Ох ты ж, с какого чуда египетского так расчепурило[4] татарина-то нашего?
Господин Кочесоков, ни на секунду не теряя самообладания, просто выпрямился во весь рост. Белая черкеска в талию, кожаный пояс с двадцатью серебряными накладками, тонкий кинжал чеченской работы, с характерным окладом ножен, а если его вытащить из ножен, то на клинке читались геометрические рисунки и непонятное русское слово «Таха». Хоть по факту это был известнейший оружейник Чечни!
Такая же белая высокая папаха, красный, как кровь, шелковый бешмет. Тонкие черные шаровары,