Формула Смолянинова. Александр Календо

Разума.

      Дальше попроще.

      Вернёмся к нашему повествованию.

      Я полагаю, Олимпийцы хотели рвануть вперёд и вверх, а не оставаться у себя на районе. Пусть даже этот район – Планета. Им оставались недоступны два уровня, как потенция: Планетарная Система и Галактика, и они, то есть вы, ломанулись за ними в Энроф. В ужас этот, со своей чистой Горы. Да у нас здесь ад, практически. И каждого из вас провели через такую душевную травму, как тебя и её. Это была инициация. Да, эти ребята, Ангелы Творца Галактики, шутить не любят. Я, кажется, знаю, почему это было сделано. Если бы не это, вы обрели бы слишком много силы. Вы бы просто светились в темноте. Могли по облакам ходить. Или по воде, по крайней мере. А уж отношения с противоположным полом… – вообще финиш был бы. Представляешь, женщинам каково было бы – когда б они Аполлона встречали. Или там Гефеста хотя бы.

      Что касается Афродиты – конечно, она тоже пытается все уровни прохватить. Однако у вас совершенно разные методики. Ты идёшь сверху, она – снизу. У неё – общепринятые взгляды, чувства, принципы. У тебя – самые нестандартные из всех возможных, а у неё – самые стандартные из всех возможных. И в обоих случаях – это завораживает, потому что красиво безумно. Очень цельно, очень последовательно.

      Правда, гениальная идея: сказать, что вы друг через друга выражаетесь? Что ни одной из вас не существует без другой? И вы сразу становитесь математическими понятиями. Я сам математическим понятием становлюсь.

      ***

      Она одинока, она звезда. Никто не видит её удачи. Она к нам спускается иногда, смеётся с нами и с нами плачет. Но там, в невообразимой дали, куда уходит она под вечер, проносятся звёздные корабли дорогой свершения, курсом встречным. Они наблюдают её восход у грани света и тьмы – фронтирной, и он так безумно Звезде идёт, он здесь раскинулся на полмира.

      Звезда – надёжный ориентир, когда ты вышел из подпространства, единственный светоч средь чёрных дыр, и шкипер честь отдаёт ей: здравствуй. Он знает, что будет она сиять во веки вечные, долгу внемля.