вместо гудков роботизированный голос сразу же объявил:
– Абонент временно недоступен.
Что все это значит? Вера вскочила с кровати, метнулась к двери и замерла. Куда она собралась бежать? К Катрине? Та явно ничего ей не расскажет. Пойти к директору и спросить у него? Он же должен знать, куда делась его подчиненная. Нет, Вера покачала головой: директор ее просто не примет. Она не могла вспомнить, чтобы хоть раз поднималась на двадцать первый этаж. До сих пор она считала это большой удачей – к директору вызывали, только чтобы отчитать и пригрозить отчислением. Пару раз эти угрозы становились реальностью. Нет, к нему она не пойдет. Да и как объяснит интерес к Сати? Дело же не только в папке, которую Вера привезла для нее из зоны. Дело в их взаимоотношениях, в том, как Сати называла ее «моя кызым», как они по воскресеньям вместе занимались с детьми. Но какое директору до этого дело?
Однако ей нужно с кем-то обсудить происходящее! К Максу идти не хотелось. Слишком странно закончился их последний разговор.
«Жду вас в столовке. Срочно!» – бросила Вера сообщение в общий с девочками чат и выскочила из комнаты.
Обед уже начался, и большинство столиков были заняты. Не обнаружив девочек, Вера собрала шесть тюбиков с розовыми наклейками и три батончика с мягкой злаковой массой в охапку и побежала вниз по траволатору на первый этаж. Когда спустя минут десять Ида и Таня наконец показались в кабине правого лифта, Вера не дала им выйти. Вместо этого заскочила к ним и локтем нажала на светящуюся кнопку десятого этажа. Там находилась терраса – единственное безопасное место во всем ПЭЦ, где можно было спокойно поговорить. Под дверью ее комнаты всегда мог стоять кто-то слишком любопытный, а в других помещениях были камеры наблюдения, возможно с микрофонами.
– Вера, ты чего? – опешила Таня.
– Нужно кое-что обсудить, – ответила она, вручая девочкам по два тюбика и батончику.
– Хорошо… – протянула Ида, бросая на Таню взгляд, который красноречивее любых слов говорил: «Вера спятила».
Когда лифт остановился, Вера первой направилась по коридору, из которого вели всего три двери. Слева – в прачечную, справа – в помещение, доступное только воспитателям, кажется, там был их личный лифт, ведь в центральных двух Вера их никогда не видела, а прямо посередине – на террасу. Вера слышала, что Ида с Таней идут следом, поэтому не оборачивалась до тех пор, пока не оказалась под открытым небом. Солнце слепило глаза. Воздух укутал Веру, словно одеяло, удушающее и тяжелое. Полноценно заделать озоновые дыры ученым до сих пор не удалось.
По всему периметру террасы на произвольном расстоянии друг от друга стояли бетонные кубы. Они заменяли скамейки из металла – на солнце он страшно нагревался – или пластика – он мог расплавиться и изменить форму. Воспитанники приходили сюда обычно вечерами, когда солнце скрывалось за складом биоотходов, поэтому сейчас, кроме Веры и ее подруг, на крыше никого не было.
Вера села на бетонный куб у самого края крыши, как можно дальше от двери, ведущей обратно в коридор. Девочки сели на соседний и, прикрыв ладонями,