и перехватив «локоть к локтю», старое приветствие подплава, «для тех, кто нырял в одном стальном гробу».
– Давно не виделись. Год?
– Больше, – Юрий на миг задумался, – с прошлого лета. Последний раз мы виделись на церемонии прощания с Гансом Варензой.
Казенно-канцелярское «церемония прощания» для фон Хартманна прозвучало как гвоздь по стеклу. Похороны без мертвеца, зачем-то придуманный имперскими чинушами ритуал для тех, у кого никогда не будет могилы на суше.
– Не помню. Я в тот день был не в лучшей форме.
Особенно вечером. Кому он тогда порывался набить морду? Этой адмиральской гниде Генриху, за то, что посмел явиться? Или все-таки врезал пару раз? Мундир наутро был в пятнах крови, это факт…
– Это для нас всех был тяжелый день, – дипломатично согласился Юсимура. – Сядешь в машину? Есть разговор.
В щеку словно кольнуло ледяной иголкой. Ярослав оглянулся – так и есть, по лужам начали расплываться круги. Осенний дождь – та еще дрянь, особенно на проспекте Спящих Героев после аллеи. Там ветер несет эти брызги почти параллельно земле, даже зонтик не спасает, а уж офицерский берет и вовсе. Словно бы само небо подталкивало к нужному решению.
А в машине действительно было тепло и сухо.
– Твоя?
– Служебная, – быстро, словно извиняясь, сказал Юсимура. – Старая, конечно, но у нас в гараже хороший механик. Новых легковых у нас сейчас почти не делают, все производство занято под армейские вездеходы. Те красавицы, что бегают по центру, это по большей части экспорт, и там пошлина как бы не больше цены…
– Красиво жить не запретишь, – фыркнул Ярослав. – Точнее, запретить-то можно, но тогда начнется поиск обходных лазеек и всякое такое. Впрочем, эти новые, зализанные, мне лично не очень. В этих старых каретах на колёсах еще была душа мастера, а не просто кузовная штамповка.
– Да, что-то такое чувствуется, – Юрий нежно провел рукой по лакированной панели. – Куда поедем? К тебе, ко мне?
– А почему не в ресторан? Я хоть и не симпатичная курсистка, но сейчас бы от горячего не отказался.
– В заведение никак, – отрицательно мотнул головой крейсер-капитан. – Разговор серьёзный, Хан Глубины. Без чужих ушей в округе.
Человеку невежественному и необразованному полезно листать книги хотя бы ради мудрости эпиграфов.
Администратор
Ответственный администратор Конфедерации, Исаак Стиллман, «Великий непоколебимый», спал в маленькой комнате отдыха при рабочем кабинете – с подушкой на ухе и скомканным одеялом под головой.
Где-то за стенами билось политическое сердце Конфедерации. В пулемётном темпе долбили в офисах печатные машинки и телетайпы. Выли на высоких оборотах барабаны скоростных электромеханических дешифровщиков. Щёлкали конвейерами подачи катушек и семафорами бюро дорогущие, как хороший бомбардировщик, гипертекстовые картотеки «мемо-максов» аналитического отдела.
Исаак