ни разу не объявляли ещё!
– Тогда почему так бросает палубу? – толпа взорвалась гомоном недовольных голосов. – Мы на тренировке на самоходную баржу-пятёрку садились, угольную, её никогда так не качало!
– Простите, на какую ещё угольную баржу? – Такэда не мог поверить своим ушам. – Конфедерация не возит уголь баржами. Даже для старичья позапрошлой войны есть нормальные эскадренные угольщики!
– Ну так никто и не говорит, что морскую! Дядя нашей Сэм одолжил для тренировок моторизованный «светлячок» и даже смонтировал почти настоящую лётную палубу для наших тренировок. В озере Холодном.
– Вы хотите сказать, – Айвен Иванович Такэда впервые чувствовал, что от него ускользает дар речи. – Вы хотите сказать, что ваши семьсот часов учебного налёта, все тренировки и подготовка шли на Семи озёрах? В четырёх сотнях миль от ближайшего морского берега? Серьёзно?!
– Но мы же по-настоящему учились! – яростно сверкнула глазами Пшешешенко. – С героями первых боёв за архипелаг!
– Вы не учились, – отрезал капитан. – Вы просто жгли авгаз под командованием брошенных в топку резервистов мирного времени, которым повезло не сгореть до конца. Цистернами жгли. Эшелонами. Имперскому пилоту за такой ущерб экономике Конфедерации скрещенные лабрисы с янтарным бантом на грудь приколют!
Толпа взорвалась недовольным гомоном.
– И судя по тому, что никто из ваших «учителей» даже не заметил разницы, – повысил голос капитан, – они все тоже с аэродромов островного базирования. Вы идёте в настоящий бой с жирной дырой в лётной подготовке. С чем я нас всех и поздравляю!
И у последнего порога
Нам командир внушает строго,
Что в небе нет ни звёзд, ни Бога —
Есть только мы!
Передовой аэродром 12-й авиагруппы «длинного прыжка», авиабаза 2-го Императорского воздушного флота «Нагината», Буревые острова
Штурман явно нервничал. Он попытался встать из-за стола, едва отзвучала сирена, но застыл на половине движения, увидев, что все остальные по-прежнему сидят.
– Не дергайтесь вы так, лейтенант неба, – добродушно буркнул Тихон Хямяляйнен, сосредоточенно пытавшийся выловить среди лапши последнюю императорскую креветку, – еще ничего не кончилось.
– Но…
– Это всего лишь улетели бомбовозы. Сейчас аэродромная обслуга высунет нос и попробует оценить ущерб. Затем пролетит их фоторазведчик и сделает это же самое, но для «того берега».
– Главное, чтобы не было попадания в полосу, – добавил второй бортинженер, с белой налобной повязкой, на которой аккуратными женскими стежками было вышито «Петрович». – Эти новые противоаэродромные бомбы очень поганая штука. Пробивает десять вершков бетона и взрывается под ними, вспучивая плиты. Даже при здешней технике, это не меньше суток ремонта: пока срежут все лишнее, заровняют в ноль, и заплатка застынет. Хуже только главный калибр