С этой точки я доставал до моста легко, здесь было метров четыреста. И мост, и часовые, и часть пулемётной точки на мосту мне были видны как на ладони.
Финнов на этом посту было четверо. Два пулемётчика, рядовые видимо, развалились у станкового «максима» на колёсах, а двое каких-то чинов азартно резались в карты чуть поодаль от пулемёта, почти на самой тропе. Вот с них я и начал.
Можно было уже не скрываться, и картёжники, схватив короткую очередь из автомата, дружно брыкнулись на землю. Получилось совсем не тихо, и второй номер пулемёта судорожно обернулся назад.
«Поздно, ребята, пить боржоми, когда почки отвалились».
Вторая очередь перечеркнула рядом лежащие тела. Я шустро подскочил к пулемёту, отвалил в сторону скребущего ногами первого номера и взялся за тёплые рукоятки «максимки».
«Ну, здравствуйте, ребятки. Доброго утра не желаю. Сегодня оно у вас не доброе».
Никогда я не стрелял из такого «станкача», но при всём анахронизме этого пулемёта хорош он тем, что делить очередь на короткие не требуется. Ни ствол не поведёт от перегрева, ни патроны не кончатся, так как их в коробке двести пятьдесят штук, ни прицел не собьется, ибо колёса в мох вросли. Долбить можно, пока вода в кожухе не выкипит или пулемётчика пуля не остановит.
Длинная очередь стеганула по троим солдатам, настороженно вглядывающимся в мою сторону. Прошлась по перилам моста, добежала до пулемётной точки, опрокинула едва видимого мне пулемётчика и остановилась на пулемёте. Я видел сам пулемёт сзади и немного сбоку, но мне этого хватило. Выбить пулемёт – это не просто убить пулемётчиков, главное, чтобы смене не к чему было возвращаться. Вот этим я и занимался, корёжа сам пулемёт пулями. Раздолбав всё, до чего смог дотянуться, я перенёс огонь на выскакивающих на мост и дорогу пехотинцев.
Похоже, землянки или палатки были с той стороны, и выскочившие на мост, пока я занимался пулемётом, солдаты сразу же попали под очередь. Двое последних получили по паре пуль в грудь, одному прилетело куда-то в самый низ живота, а самому первому из этой четвёрки досталось по ногам. Это получилось случайно, но очень удачно. Раненый финн корчился на досках моста, оглашая окрестности дикими криками. Я как раз перестал стрелять, и, воспользовавшись этим, к раненому солдату подскочили ещё двое.
– Нет, ребята, в другой жизни, – пробормотал я себе под нос.
Пулемёт опять забился в моих руках, и двое добровольных санитаров легли на дорогу рядом с раненым. Всё. Надо бежать к мосту, а то обойти меня как два пальца об асфальт. Хотя асфальта даже в моё время на местных дорогах не было, но эти шустрики и по лесным тропинкам носятся, как спринтеры.
Рванул я прямо с низкого старта и почти успел к началу представления. Удачно, что снайперка так и была закинута за спину, а в своих руках я держал автомат, в котором на бегу поменял магазин. Незадолго до края леса я притормозил и схоронился за высокой разлапистой елью, хотя сержант рвался вперёд. Даже приструнить пришлось салабона.
«Куда