день Иона впервые за все время вернулся в парк. На детской площадке раздавались звонкие голоса и смех играющих ребятишек, за которыми присматривали скучающие взрослые. При виде них Иона ощутил такую жгучую тоску и зависть, что у него защемило сердце. Обозначавшую место происшествия ленту сняли, остался лишь маленький огражденный кусочек в кустах рододендрона. Там срезали жесткие стебли, оголив низкий сводчатый проход с мокрыми и зелеными от водорослей камнями. Он нависал над тем самым ручейком, в котором они с Тео играли в «пустяки», и темной пещеркой, где быстро исчезала стремительно текущая вода. Из каменной кладки торчали ржавые обрубки металлических прутков, но над колодцем уже установили новые воротца из оцинкованной стали, похожие на тюремную решетку.
У Ионы поплыло перед глазами, когда он смотрел в простиравшуюся внизу темноту, глядел с щемящей тоской и опустошенностью, казалось не имеющими ни начала, ни конца.
Уже выходя из парка, он остановился у скамейки, где сидел Оуэн Стокс. Обычные, потрескавшиеся от дождя доски, испачканные белым птичьим пометом. При виде нее внутри у Ионы закипела ярость. Ему захотелось броситься и разбить ее на мелкие кусочки, и лишь огромным усилием воли он заставил себя развернуться и уйти. Инспектор Уэллс ошибался. Ничего столь невообразимо чудовищного не случается просто так. Тео, его смешливый мальчуган, не мог вот так сгинуть с лица земли. Что-то должно быть этому виной.
Или кто-то.
Глава 7
– Давай, ты же можешь.
Не могу. Не могу, и все. Иона зажмурился и заскрипел зубами. Напрягся.
– Вот так, отлично. Еще чуть-чуть.
Это называется отлично?
Санни еще немного согнула его ногу.
– Господи! – Иона ударил кулаком по обитой дерматином кушетке, из его глаз потекли слезы.
– Ладно. По-моему, на сегодня достаточно.
Иона слабо кивнул.
– Знаю, что тебе, может, так и не кажется, но у тебя все отлично получается, – сказала Санни.
Иона вытер пот со лба.
– Да, похоже на то.
– У тебя сложный перелом, так что нужно время, – продолжила она. – Это нормально. Но уж верь слову, ты делаешь успехи.
Успехи. Кто-то двигает его ногой, раз от разу пытаясь согнуть ее на несколько миллиметров сильнее, пока он обливается холодным потом и старается не завизжать от боли. Иона испытал шок, когда в первый раз увидел свою ногу без повязок. Она сделалась лиловой и распухла вдвое больше от обычного размера, на деформированной поверхности крест-накрест теснились швы на ранах. Колено походило на обглоданный собакой обрубок из лавки мясника, а не на часть его тела.
Хирург-ортопед говорил кратко и по делу. Иона получил травму колена, характерную для мотоциклетных аварий. У него была раздроблена коленная чашечка и сильно повреждены связки и сухожилия. Хирург, похоже, не без самодовольства описывал, как он восстанавливал надколенник, закрепляя смещенные фрагменты костей титановыми штифтами и проволочными лигатурами. Но повреждения оказались весьма