хмурился белобородый хозяин дома. – Мы на своей земле, в своём краю. Живы-здоровы, сыты и одеты. Зимуем неплохо, как видите, не жалуемся. Слуг нет, но зато детский смех скоро будет греметь по всей башне, по всему саду! Только и успевай приглядывать за сорванцом или озорницей. А может, там двойня сразу! Живот-то какой! У-у-у! – развёл он руками. – Либо богатырь, герой Кроненгарда будущий, либо сразу целое весёлое семейство нам тут. Вы, милорд, в обиду нас не давайте. А если порубать там надо кого, я возьму топор и…
– Ах, смилуйтесь! Не призывайте его в войска, если на границах неспокойно. Мы лучше уедем подальше, – схватила Дельвига златовласка, взмолившись Бальтазару, а миндалевидные голубые глаза её подрагивали от нахлынувших слёз. – Не могу же я тебя потерять! – поглядела она с взволнованным видом на мужа, обнимая того за шею.
– Разберёмся с принцессой, отцом вашим, что-то придумаем, – шагал некромант в прихожую мимо чучела кабана.
– Ах, благослови вас боги нашего края! Пусть будут они снисходительны и добры к нам! – причитала Оясунэ, выхватив из кармашка белёсый платок и вытирая слёзы. – Здесь лучший мир, жаль, многих, кто был бы рад переселиться, не отпустят из Дайкона. Да и здесь найдётся ли для всех место…
– В Кроненгарде всем рады. Кроме церковников и имперцев. А вот с разными богами надо поаккуратнее. Не они нашей судьбой руководят, а мы сами вершим, как нам жить. Кто хочет сбежать, уже давно бы сбежал. Подкуп стражи, прятки в телеге, бреши в стенах, подкоп, переодевание, попытки улизнуть в качестве помощницы торговца какого-нибудь там, да мало ли способов! Немного смекалки, и готово, – заявлял Бальтазар.
– Да, бывало, что некоторые бежали от отчаяния и переселялись, – соглашалась Кацуми. – Но вы не понимаете, воспитанные в покорности не так хороши в хитрости. Открытость, честность и кротость взращиваются как главные благодетели. Ценится лишь послушание. Это культ отца, культ лидера, культ мужчины. Надо менять само мышление, роль женщины в обществе. Это больше похоже на вещь, на товар, чем на личность. Я пытаюсь сделать, что могу, но я такая же торговка вещицами, как и все. А что поделать, нет выбора. Надо быть как все, если хочешь выжить в этом краю. Дайкон не изменить, традиции в нём слишком глубоко укоренились.
– Быть может, если удастся договориться о мире, можно будет пошире раздвинуть ту щель между границами, что есть сейчас. Но, боюсь, ворох сбежавших дочерей навлечёт на нас новую войну от ваших даймё или как там… – вздохнул некромант.
– Кстати, о щелях, – кокетливо порхала она ресницами, прикрыв личико веером и напирая своей грудью на торс некроманта.
– Доброго пути, милорд, – пришёл проводить их в прихожей хозяин дома. – Там, если что, шлите весточку, куда нам перебраться. Надеюсь, всё уладите.
– Я ни за что домой не вернусь, – твёрдо заявила Оясунэ.
– Это я уже понял. Ох, посмотрим, что ваша мачеха скажет, – качал на это головой Бальтазар. – А потом, что скажет на это ваш отец.
– Я не собираюсь возвращаться