одернула руку, чтобы хоть за что-то зацепиться. Шершавая штукатурка оцарапала мне ладонь. Острая боль под ногтями оповестила о том, что они сломались.
Не чувствуя больше опоры за спиной, я осознала, что меня накренило вниз, и я поняла, что не могу с этим ничего поделать.
Я потеряла точку опоры. Осознав, что все равно упаду, я что было сил оттолкнулась ногами от карниза и устремилась вниз – в разверзнутую пасть двора.
Лишь бы только не на те острые обломки, взмолилась я про себя, группируясь в ожидании неизбежного падения. Не хотелось бы, чтобы меня потом нашли всю изломанную, разодранную и изуродованную.
Ну, что же вы Андрей Андреевич…
Осторожно ступая, чтобы не повредить разбросанные по полу экспонаты, он проследовал мимо разгромленного стеллажа, обогнул большой рабочий стол и вышел на середину комнаты.
Электрические плафоны на облупившемся, растрескавшемся потолке светили не равномерно и с перебоями, – а некоторые из них вообще не горели. Самый дальний прерывисто мерцал – его потуг хватало всего на несколько секунд, после чего он угасал на непродолжительное время, а потом опять ярко вспыхивал – и весь этот цикл его импровизированного светового шоу повторялся снова.
После вчерашнего происшествия в музее с электричеством произошел какой-то сбой и теперь, пока электрики не устранят эту проблему придется отключить сигнализацию и ограничить доступ посетителей к некоторым экспозиционным залам. Благо хоть вытяжка продолжала исправно работать. Правда, вот только в мастерской запах от разбитых склянок и от разлитых по полу химикатов до конца так еще и не выветрился.
По царящему в помещении беспорядку было нетрудно догадаться, что совсем недавно тут происходило нечто сродни побоищу – кого и с кем, ему уже доложили.
Два гвардейца вышли из шокового состояния, и придя в себя и написали о случившемся происшествии подробный рапорт. Сейчас после медиков с ними работают дознаватели. Двоих других – с переломами и множественными укусами – увезли на скорых в ведомственный госпиталь. Как только врачи позволят он тут же отправит к ним следователя по особо важным делам. Когда тот все выяснит, то прибудет к нему на доклад с записанными на диктофон показаниями. Ну а пока ему самому предстоит разобраться со всем на месте.
Да-а-а… давненько он самолично не выезжал на места подобных происшествий. После того, как он занял высокий пост в закрытом ведомственном министерстве, такая работа стала ему не по статусу. Но что поделать – то, что случилось в музее – это особый и экстраординарный случай. Да и с профессором Перовским его связывала давняя дружба – ведь они с ним были знакомы еще со студенческих времен, когда он был недавно защитившим диссертацию аспирантом, а Андрей Андреевич еще зеленым первокурсником. Ну как не помочь товарищу, раз уж тут случилось такое дело.
– Вот тут она и была, – указал Перовский Всеволоду Григорьевичу на стену. – Вот такая огромная трещина. А сейчас смотрю я на