в мельхиоровых вазочках шарики мороженого. Егор, судя по всему, тоже был где-то рядом – возможно напротив – но по какой-то причине на экране дисплея его не было видно, что не в малой степени обеспокоило Андрея Андреевича.
– О…, профессор, как хорошо, что вы позвонили, – сказала Гертруда, поднялась со своего места и направилась куда-то вглубь помещения, – судя по попавшей в объектив телефона кафельной плитке и по висевшей на стене сушилке для рук, дама зашла в уборную. – Ну как прошли ваши переговоры? Надеюсь, что Людвиг вам объяснил, что вы обязаны обеспечить ему доступ к посоху. Вижу по вашему лицу, что вы расстроены. И искренне вам сочувствую. Методы Людвига и впрямь бывают несколько жестковаты. Но с этим ничего не поделаешь, уж таков он есть. Когда дело требует жестких и безотлагательных решений, он умеет быть настойчивым и убедительным. Чего-чего, а уж этого у него не отнять.
По тому, как Гертруда повела разговор, Андрей Андреевич понял, что она и в правду тоже заодно с бароном. Иначе зачем бы ей было удаляться от ребят в уборную? Выходит, что они спланировали все заранее. Да и сама эта встреча произошла, судя по всему, вовсе не случайно. Хотя, о том, где они должны были встретиться с Егором, он никому не говорил. Тогда это что же такое получается? Выходит, что они за ним следили… Но как…, каким образом?.. Очень много вопросов, но профессору сейчас было не до ответов. В данный момент для него главной целью была безопасность Егора. Мальчик ни в коем случае не должен был пострадать.
– Гертруда, скажите, что это все не так, – Перовский надеялся до последнего, что барон и она блефуют.
– Вы сейчас про Егора? – спросила Гертруда с хладнокровным спокойствием.
– Да, про него.
– Ну как же, разве вам Людвиг не сказал о том, что все будет зависеть исключительно от вас, – она посмотрелась на себя в зеркало и состроила невинную гримасу. После чего заглянула в объектив камеры телефона и наградила профессора недружелюбной змеиной улыбкой. – Сделаете все, как он вам велит, и обещаю вам, мальчик не пострадает.
– Но Гертруда, как можно такое говорить, ведь вы же женщина, – захлебываясь от возмущения произнес профессор. – Ну хоть вы проявите благоразумие. Причинять вред невинным детям – это же низко и подло. Неужели вы на такое способны?
– Ах профессор, вы меня еще плохо знаете, – сказала она мягким бархатным голосом и посмотрела на него с укором. При других обстоятельствах, Перовский подумал бы, что возможно она с ним кокетничает. – Для достижения цели я пойду на все и добьюсь своего любой ценой. Чего бы мне это ни стоило. Но если хотите проверить…
Андрей Андреевич даже не успел опомниться, как раздался тугой металлический щелчок, и у нее в руке появился нож, сверкающий хищным остроконечным лезвием.
– … то вот, пожалуйста, извольте. Но я бы вам этого не советовала. К чему эти грустные и бессмысленные жертвы. Ведь ваш Егор такой милый юноша… Он так увлечен историей…, – она изобразила молниеносный порез и укол остро оточенным