мест и выстраивались вдоль обшарпанных стен. Пустые и полупустые бутылки никто даже не пытался спрятать или взять с собой – все равно к ним возвращаться через несколько минут. Многие так и не смогли подняться – их не смогли растолкать даже заботливые собутыльники.
Мы с Лехой тоже поднялись и направились к ближайшей стене, где примкнули к нестройной шеренге едва стоящих на ногах призывников.
Через минуту массивные входные двери распахнулись. Вновь заиграл гимн и в помещение проворно вбежали с десяток вооруженных автоматами бойцов. Они расположились полукругом по обе стороны от дверей. Замыкал это «вторжение» высокий худощавый человек с погонами полковника. Не иначе, это и был босс заведения – Смурной В.Г. В руке офицера был мегафон.
Смурной презрительно осмотрел подшефный контингент и коротко рявкнул в громкоговоритель:
– Равняйсь! Смирно!
Пьяная толпа изобразила нечто похожее на «смирно», подсознательно попытавшись хотя бы сохранить равновесие. Один, особо старательный низкорослый мужичок, чеканя шаг, вышел перед строем и, приложив ладонь к «пустой голове», звонко гаркнул:
– Не извольте беспокоиться, вашбродь! Все будет в лучшем виде, вашбродь!
После этого, под одобрительное хихиканье товарищей по оружию, он четко развернулся «кругом» и встал на свое место.
В ответ на эту эскападу полковник лишь презрительно сморщился, как будто проглотил что-то кислое. Он поднес мегафон к губам и неохотно произнес:
– Значит так … Вот это, – он ткнул пальцем в только что отличившегося недомерка, – было в последний раз! Каждый, кто попробует выделиться из толпы, будет немедленно наказан по законам военного времени! Не сомневайтесь – все необходимые полномочия для этого у меня есть. Кто-нибудь хочет что-то возразить?
Леденящим взором он обвел стоящих перед ним призывников. Где-то справа послышалась возня и сдавленное «Да сиди ты ровно на жопе …» После этого, расшвыряв по сторонам собратьев, на всеобщее обозрение вырвался огромный детина далеко за два метра ростом. Было заметно, что он изрядно пьян, но на ногах мужчина держался крепко – в этом ему было не отказать. Он исподлобья взглянул на полковника, откашлялся в кулак, а потом с вызовом произнес:
– Слышь, ты, крыса тыловая! Ты так перед малолетками-призывниками выебывайся, а не перед нами! Мы, бля, на войну идем! И нам похую твоя дисциплина! Мы, бля, такое тут можем замутить, что …
Видимо, от избытка чувств он закашлялся … В этот момент Смурной кивнул бойцу, стоявшему справа от него – тот молниеносно вскинул автомат и одиночным выстрелом снес «спикеру» половину черепа. Остальные воины отреагировали мгновенно – подняв стволы оружия, они взяли под контроль каждый свой сектор возможного обстрела.
Шокированные призывники безмолвно и зачарованно смотрели на еще подергивающееся тело, левая нога которого отчего-то согнулась в колене, а потом вновь распрямилась …
– Есть еще желающие высказаться? – пристальным взором обвел Смурной