Песни драконов. Любовь и приключения в мире крокодилов и прочих динозавровых родственников
людей в Центральной Америке, где достигает большей длины). Ожидалось, что статистика будет постепенно ухудшаться, потому что с восстановлением численности появляется все больше старых, очень крупных самцов, а они наиболее опасны. Но пока этого не произошло.
Люди нападают на аллигаторов намного чаще: с каждым годом все больше штатов разрешают охоту и сбор яиц из гнезд для аллигаторовых ферм, а “проблемных” животных удаляют из населенных людьми мест. Но в то время, когда я начинал свои исследования, легальной охоты на аллигаторов во Флориде еще не было, а крокодилы тщательно охранялись как вид, находящийся под угрозой исчезновения. Поэтому и те и другие не особо боялись человека, и наблюдать за ними было одно удовольствие.
Ободренный статистикой, я купил надувной каяк и занялся поиском уединенных мест, где можно было бы без помех наблюдать за аллигаторами. Вскоре я нашел два маленьких озерца, скрытых в густых хэммоках в разных частях Эверглейдс. Хэммоками в Южной Флориде называют островки тропического дождевого леса. Среди заболоченных травяных саванн Эверглейдс разбросаны десятки таких островков; самые маленькие состоят всего из нескольких деревьев, а самые большие и за несколько часов насквозь не пройдешь.
Оба озерца были битком набиты аллигаторами. Сухой сезон в Эверглейдс обычно с октября до середины мая, так что к апрелю уровень воды падает, и аллигаторы, у которых как раз начинается брачная пора, собираются в немногих постоянных озерах десятками, а то и сотнями. Там, где почва помягче, они выкапывают пруды сами. Такие прудики называют “аллигаторовыми дырками”. Поколение за поколением рептилии углубляют и расширяют свои пруды, постепенно превращая их в озера. Эти “дырки” очень важны для всех прочих обитателей Эверглейдс, и не только потому, что становятся постоянными источниками воды, но и потому, что в сезон дождей кучи выброшенной земли по их берегам образуют островки, на которых легче укорениться деревьям. Многие хэммоки возникли вокруг “аллигаторовых дырок”, а затем постепенно разрослись.
Километрах в восьмидесяти к северу от Майами я обнаружил красивейший заповедник под названием Локсахатчи. Там был проложен десятикилометровый маршрут для каноэ, представлявший собой узкий, заросший белыми кувшинками канал среди покрытых густыми зарослями меч-травы болот. Аллигаторов там было немного, но мне хотелось, чтобы точки наблюдений различались по растительности и прочим природным условиям.
Южнее Майами я выбрал четвертое место – пожалуй, самое удобное в мире для изучения аллигаторов. Оно называлось Тропа Змеешеек. Деревянные мостки змеей вились через пересохшие болота и заходили в самую середину большого озера, которое к концу сухого сезона оставалось последним водоемом на многие мили вокруг. Мягкой земли в той части болот почти нет, только твердый известняк, поэтому выкапывать “дырки” аллигаторы не могут. На озере, через которое шла Тропа Змеешеек, обычно собиралось больше живности, чем где-либо еще в Эверглейдс, в том числе и сами змеешейки – похожие